Было признано, что для исследования властных отношений нужно отказаться от языка закона и суверенности – так называемой юридически-дискурсивной концепции власти. Альтернатива виделась в дискурсе войны (Foucault, 1997b; Фуко 2005b). Однако при использовании языка войны, сражения и борьбы генеалогия оказывалась слишком близко к позиции, склонной отождествлять все формы власти с господством, то есть во многом к позиции Адорно и Хоркхаймера. По воспоминаниям Паскуале Паскуино, ко второй половине 1970-х годов необходимо было оставить эту теоретически неудовлетворительную и политически наивную концепцию власти как господства, чтобы перейти к исследованию «глобальных проблем регулирования и упорядочивания общества и модальностей концептуализации этой проблемы» (Pasquino 1993: 79). Это предполагало исследование развития нововременной западной науки о государстве. Такое исследование – согласно разъяснениям самого Фуко в кратком содержании курса 1977–1978 годов – включало бы подробное изучение понятия, средств и механизмов, которые обеспечивают «le “gouvernement des hommes”» (управление людьми) в любом данном обществе и формирование так называемой une «gouvernementalité» politique («политической правительности»), то есть того, как поведение совокупности индивидов становится вовлеченным в осуществление суверенной власти (Foucault 2004b: 373–374; Фуко 2011: 469–471). Также в него входила бы разработка представления о либерализме как о критике избыточного управления и как форме политического мышления, которое нужно противопоставить другому управленческому императиву, производному от биополитики: оптимизировать жизнь всех и каждого внутри управляемого населения.
В результате мы получили новую концептуальную архитектуру власти. В поздних работах Фуко понятие управления разрабатывается в рамках своего рода типологии форм власти, которая должна была заменить непосредственное отождествление власти с господством. Управление теперь рассматривается как промежуточный регион, который не принадлежит исключительно ни свободе, ни господству, ни согласию, ни принуждению. Фуко размещает его между, с одной стороны, первичным типом власти как открытым и стратегическим множеством обратимых отношений между свободами, а с другой – господством как фиксацией и блокированием этих отношений, превращающими их в постоянные иерархические распределения (Foucault 1988a; Фуко 2006: 241–270). Управление располагается между ними двумя, поскольку подразумевает форму власти над другими, которая приводится в действия посредством свобод тех, над кем она осуществляется.
Разработка понятия управления знаменует решительный отказ от определенного типа радикальной и помпезной риторики власти и начало проекта продумывания проблемы регулирования за пределами более ранних моделей власти. Фокусировка на управлении призвана заменить понятие власти как подавления или запрета, которое Фуко возводил к «юридически-политической теории суверенитета», а равно и его же более ранние попытки переосмыслить власть в терминах «дискурса