с полицейским. Ажурные ворота прячущихся за зеленью вилл напоминают вам тюремную решетку, а шум газонокосилки – пулеметную стрельбу. Всё вокруг раздражает вас и противоречит вашей строгой исконной культуре. Верно?
Я растерялся. Вблизи лицо старушки мне больше не казалось таким уж черепашьим, как на первый взгляд. Упорные глаза излучали тусклый, но ровный свет. Эта неказистая пожилая женщина имела неистощимый запас энергии, не исключено, что она могла без устали ходить по горам и пережить своих детей и внуков, если таковые у неё имелись.
– Не пугайтесь, я не буду вам задавать много вопросов. Но вы получите от меня домашнее задание. Вам надо будет записать, перечислить по пунктам все события вашей короткой сексуальной жизни с пояснениями. Затем я разработаю профиль вашей сексуальной ориентации. Тут нас могут ждать неожиданности. Но вы должны быть уверены, что данная информация абсолютно необходима. Иногда простой, правильно составленный очерк сексуальной ориентации является достаточным для получения права на проживание. Радуйтесь, что вы имеете дело с доктором со стажем – мадам Гретой. В моём архиве несчетное количество успешно завершенных дел иностранцев. На прошлой неделе мне пришло позитивное решение для многодетной афганской семьи. Знаете, на чём был основан мой запрос о медицинской регуляризации? Семилетний сын мочился в кровать от страха депортации.
Грета бодро подмигнула мне, но я молчал. Она придвинула стул и положила на стол ноги в коротких белых штанах и босоножках. Этот жест должен был символизировать раскрепощенность и демократичность её мышления. Я остро почувствовал бесполезность встречи. Грета подпёрла дряблую щёку двумя пальцами и пристально посмотрела на меня. Она не понимала причину моего молчания и попыталась меня подбодрить:
– После нашей четвёртой встречи я должна буду заполнить с вашей помощью бланк для запроса медицинской регуляризации, который вы сможете отнести адвокату. C этим стоит поспешить – сейчас чрезвычайно благоприятное время для подачи запроса. Все запросы признаются приемлемыми к рассмотрению одним армейским врачом, который, как военнослужащий, не имеет полномочий для подписания отказа по делам другого министерства.
Преувеличенное подчеркивание некомпетентности государственных служащих, красной нитью проходящей сквозь речь Греты, показалось мне подозрительным. Не является ли это отвлекающим маневром, дымовой завесой для доверчивых и убогих? И с какой целью это делалось? Не совпадали ли интересы чиновников – гарантия места или продвижение по службе – с интересами адвокатов и психиатров? Не предлагалось ли мне стать игрушкой в руках психиатров-маразматиков и ненадёжных апатичных чиновников?
– Разбирательство дела может длиться несколько лет, и всё это время просителю выплачивается полное прожиточное пособие, – Грета продолжала активно завлекать меня