и папу потерял? – девушка прищурилась, окинула меня взглядом с ног до головы и задумалась, как бы пытаясь вспомнить что-то важное. Затем подошла ко мне, коснулась пальцами рукава моей куртки и сказала еще более тонким и певучим голоском:
– Ладно, пойдем, я устрою тебе проживание. Я знакома с хозяином этого отеля.
В просторном холле небольшого отеля я с облегчением вдохнул чистый мраморный воздух и окунулся с головой в яркий свет роскошной люстры с изумрудными подвесками. Тем временем моя новая знакомая без труда договорилась о проживании двухместном номере за полцены. Когда мы поднимались по ступенькам к лифту, она, обернувшись ко мне с более высокой ступеньки, сказала:
– Меня зовут Алла.
– Андрей, – ответил я.
Мне понравилась широкая лестница, облитая белыми пятнами света, номер со строгой и внушительной кроватью, высоким окном, множеством источников света. Мне безоговорочно понравилась Алла. Её тонкие алые губы на бледном лице, распахнутые неподвижные глаза, их холодно-искристое свечение – всё это показалось мне давно знакомым и таким желанным. Все мои влюбленности, начиная с молодых воспитательниц в детском саду, у которых я любил сидеть на коленях, имели такие же глаза и губы.
Когда я захлопнул за собой дверь номера, Алла внимательно посмотрела на меня и сказала с усмешкой:
– Ну, что же, малыш, решаешься пригласить меня к себе в номер, а сам краснеешь и немеешь. Или, может, я ошиблась и не нравлюсь тебе?
– Нет, ты не ошиблась, – я посмотрел ей прямо в лицо. Томное, прелестное лицо. Немного бледное, и ничего, кроме лёгкой усталости, не выражающее.
– Ты просто на удивление робок, – произнесла Алла и прижалась ко мне, укладывая поудобнее свое гибкое упругое тело в мои терпеливые объятья. Я вдыхал цитрусово горький запах её колких льняных волос. Её ладони нежно и настойчиво гладили мой затылок. Она не произнесла больше ни слова. Я не слышал больше её певуче вульгарного голоса, только вздохи при помощи которых она то приближала, то отдаляла наши последние содрогания.
Проснувшись на следующее утро, я ощутил упоительную, звенящую радость, разлитую по всему телу. Алла бесшумно встала с кровати и босиком засеменила по паркету в ванную. Узкие лодыжки, узкая талия, белые ягодицы, ровные лопатки, широкие, соразмерные плечи и бёдра.
Когда я окончательно проснулся, через шторы в комнату пробивался яркий солнечный лучик. Алла доставала из жёлтого пластмассового чемодана (внесенного в номер, очевидно, до моего пробуждения) свою одежду и развешивала её в стенном шкафу. Сама она была полуодета в буквальном смысле: белый пуловер в верхней части тела и черные капроновые колготки – в нижней. Алла, скорее всего, сознательно не спешила надеть юбку или брюки. Я принял это за знак простодушного дружелюбия.
Мы опоздали на завтрак. Как раз в тот момент, когда мы вышли из лифта, кельнер в красном жилете и белой рубашке