ведь сделал ему больно! Ты плохо, плохо поступил, – и мама, вытирая слёзы фартуком, вышла из комнаты.
Капусткин вдруг стремглав убежал на улицу и устроился под пушистыми ветвями ели, которая казалась зелёным яблоком на белоснежной тарелке позднего ноября.
Мистер Кэррот нашёл его там через несколько минут: зайчонок горько плакал, уткнувшись в свои колени.
– Почему ты плачешь? – тихонько спросил папа заяц.
– Мама сказала, что я плохой! – рыдал зайчонок. – Мама меня больше не любит!
– Это не так! – уверенно ответил мистер Кэррот, гладя Капусткина по спине. – Мама сказала, что ты плохо поступил, это ведь не одно и то же. И я, и мама, мы знаем, что ты очень добрый и хороший зайчик. Но твой поступок нам не понравился, потому что это была злая шутка.
– Мне только хотелось пошутить, папа, – оправдывался Капусткин. – Я не знал, что шутки бывают добрыми и злыми. Почему эта шутка была злой?
Папа задумался, а потом ответил:
– Добрая шутка – это когда всем весело и хорошо, и все дружно смеются над этой шуткой. А если смешно только шутнику, а его другу больно или обидно – это уже нехорошая, жестокая шутка. Так поступать нехорошо, постарайся так больше не делать.
Капусткин прижался к папе, зарылся в его тёплую шерстку, и сказал:
– Я буду стараться, папа. А если я случайно снова пошучу не по-доброму, вы с мамой перестанете меня любить? – испуганно спросил зайчонок.
Папа заяц крепко обнял трепещущего расстроенного малыша.
– Конечно, нет, моё золотце. Мы с мамой всегда-всегда будем любить тебя, несмотря ни на что, – с чувством ответил мистер Кэррот. – А сейчас давай вернемся на кухню, и ты извинишься перед Лисёнком, хорошо?
– Хорошо! – с готовностью ответил Капусткин.
Он попросил прощения за свою недобрую шутку, и Лисёнок, конечно, сразу же простил его, ведь он совсем недавно был малышом, и помнил, как иногда сложно понять, какая шутка добрая, а какая нет. К его хвосту приложили лёд, и боль уже прошла.
Беспокойный день завершился душевным уютным вечером. Все собрались за столом, сочиняли смешные истории, лакомились изысканным угощением миссис Кэррот и любовались снегопадом. Ночь теперь наступала раньше, и вскоре всё небо было усеяно сияющими звёздами. Лисёнок, попрощавшись, ушёл домой.
Миссис Кэррот заглянула перед сном к детям, заботливо подоткнула одеяла, проверила, не дует ли от окон. Вместе с мистером Кэрротом они выпили по чашке чая и побеседовали в тишине.
– Совсем скоро декабрь, представляешь, дорогой? Будем мастерить с зайчатами ёлочные игрушки, вырезать снежинки, готовить подарки к Рождеству… – мечтательно сказала мама зайчиха, взяв его за лапу.
– И ветер уже декабрьский, зимний… – подтвердил мистер Кэррот, зябко поёжившись. – Скоро, скоро… Но не сегодня. Какая насыщенная и красивая в этом году у нас лесная осень! Каждое воспоминание хочется сохранить, посеять