их винить не стоит, они теперь ее… даже не знаю… рабы что ли, у которых нет своего мнения.
– Папе бы понравились твои слова.
– Да вот, набрался за всю нашу жизнь его мыслей, а что с ними делать теперь, непонятно, даже помочь ему не могу, – сестра ответила кивком головы.
– Паш, так что там у тебя есть для статьи, ты так и не рассказал? – через пару минут спросила Ханна, успокоившись после переживаний за отца и не дождавшись ответа Пола, продолжила:
– Может быть мне бросить эту работу и уговорить Джерри уехать из города?
– В Мичиган?
– Да, он давно этого хочет, только никак не может оставить свои разъезды. Тем более, мне уже и за Джерри становится страшно, он ведь тоже в политике погряз. Тем более, я чувствую, что не справлюсь с журналистикой. Слишком серьезное сопротивление; Паш, с женщиной вообще никто не хочет работать.
– И видимо бороться с этим бесполезно; на тебя тогда всех собак спустят!
– Я уже чувствую их укусы… Это очень тяжело, когда ты ещё до входа в здание газеты ощущаешь, под какими тяжелыми взглядами, пошлыми насмешками и болезненными издевками тебе придется сегодня работать.
– Тебе тяжело там появляться. Здесь все просто, Ань, людям, работающим с тобой, не ведомо чувство уважения к женщине.
– Мне кажется, они и к себе не испытывают никакого уважения, когда ведут себя подобным образом. Может быть я сумасшедшая, что целенаправленно иду туда, где мне так тяжело находиться?!
– Я думаю, ты просто сильная и в голове давно плюнула на все предрассудки и разговоры, которые тебя окружают. Уверен, у тебя всё получится. Уехать отсюда можно будет когда угодно, а сейчас у тебя есть хороший шанс показать себя.
– Пока его ещё нет. Я до сих пор не нашла подходящей темы для статьи. Забросила свою основную работу, в редакции уже косо смотрят на меня. И помощи в газете мне ждать не от кого, точно все настроились против меня.
– А как же Бигелоу, ты рассказывала, что он хороший человек, уважает и помогает тебе!
– Джон не пойдет против Хендерсона, он будет мне помогать, но до поры до времени.
Пол некоторое время молчал, о чем-то размышляя. Они уже подходили к его школе, когда он, наконец, заговорил.
– Недавно мы обследовали тело одного покойника, устанавливали причину его смерти, я обмолвился о нем во время ужина, пару недель назад, помнишь? Это был старик, лет шестидесяти пяти, не пьющий, с минимумом болезней. Но он почему-то умер.
Ханна непонимающе, но очень внимательно слушала брата.
– Умер он от многочисленных ударов в область головы и туловища. Так уж получилось, что я был на похоронах этого мужчины и там услышал его имя, а потом мне совершенно случайно попалась газета, «Нью-Йорк таймс», кажется, где была написана небольшая статья и некролог об этом человеке. При жизни старик был журналистом этой газеты. И в статье говорилось, что его сбил поезд, это, я так понимаю, официальная версия. Но я тебя