Тебе водить!
Лина сквозь сон слышала детский смех и голоса. Всем телом она ощущала толчки, словно кто–то прыгал на её кровати, но продолжала спать. На несколько секунд воцарилась тишина. Лина вновь отдалась сну. Но вдруг она почувствовала, как маленькая ручка треплет её по плечу. Детский голос вновь зазвенел в её голове громко и более чем внятно, как звонок старого советского будильника:
– Мама! Просыпайся! Тебе водить!
Лина попыталась снять с глаз повязку, но с удивлением заметила, что на том месте, где вчера была голубая шёлковая масочка, оказались детские колготки.
Лина отбросила их в сторону.
– Что такое? – она мутными от сна глазами попыталась оценить обстановку.
На кровати кто–то продолжал прыгать двумя парами ног. Сквозь яркие лучи утреннего солнца Лина не могла разглядеть, что происходит вокруг. Наверное, сказывалось действие таблеток. Она упрекала себя за то, что решилась принять двойную дозу.
Лина потёрла руками глаза и буквально остолбенела. В ногах у неё резвилось двое детишек: девочка лет восьми и мальчик четырёх–пяти лет. И всё бы ничего, но только это была вовсе не её кровать и не её спальня!
– Боже, где я? – прохрипела женщина. – Что это всё такое?
Дети с громкими возгласами подбрасывали вверх и ловили маленькие декоративные подушки. Лина попыталась вернуть нормальный ритм скачущему, как испуганный кролик сердцу.
– Так, закроем глаза, успокоимся…
В этот момент мальчик истошно заулюлюкал как индеец.
– Господи, дети, вы можете замолчите?! – крикнула Лина.
Дети перестали прыгать, но явно не понимали, что плохого они сделали.
Стоп–кадр длился недолго. Заводила-пацан скорчил смешную рожицу, оба ребёнка покатились со смеху и продолжили скакать на пружинном матрасе, как на батуте.
Лина обхватила лицо руками так, чтобы не видеть детей.
– Скорее всего, я излишне впечатлилась вчерашней несносной девчонкой в кафе, – рассуждала она. – И вся эта бредятина мне просто сниться.
– Ку-ку! – мальчик заглянул в лицо Лине. – Ты играешь в прятки?
Лина закрыла глаза.
– Да, я сплю. Вот я сейчас ущипну себя и проснусь.
Лина стиснула пальцами кожу на запястье.
– Чёрт! – вскрикнула она от боли.
– Мама, чёрт – это плохое слово, – назидательно сказала девочка.
Лина воззрилась на неё.
– Так, милая девочка, скажи мне: вы чьи? – серьёзно спросила Лина.
Дети ничего не ответили, только с недоумением переглянулись и одновременно прыснули.
– Нет, ну серьёзно, это кто–то надо мной так подшутил? Это Эд, да? Ну конечно же это он!
– Мама! Я не девочка, а твоя дочка, – поправила девочка, демонстрируя Лине щербатую улыбку. – Ты что, с ума сошла? – Она по–свойски похлопала Лину ладошкой по голове.
– Тимка, ты слышал? Она назвала меня де-воч-ка! Де-воч-ка – три слога, семь букв, – и девочка залилась громким заразительным смехом. Малыш