У меня не было ничего, и она стала моим всем. Но увы. Словно смеясь надо мной, Ты отдал её тому, у которого было всё. Можно спросить, зачем? Ему ведь не нужны великие надежды?.. Воистину, кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет!.. Ладно, главное, чтобы она была жива, здорова и счастлива… Я знаю, почему Ты меня чураешься. Ты видишь человеческое сердце, Ты ведаешь, кто я есть на самом деле. Да-да, мне давно всё открылось. Нет, я не хочу с Тобой воевать. Просто сейчас я чувствую себя понурым, бездомным псом, ищущим доброго хозяина своей судьбы. И если меня приютит дьявол, я буду ему служить, буду сражаться под сатанинским знаменем… Ты станешь искать меня и не найдёшь – меня уже нет… Я не ненавижу христиан – миллион раз нет! – просто я верен своему делу… А сейчас, если мне конец, прими меня, пожалуйста, в своё Небесное Царство…»
Дурнота резко отступила. Чёрная пелена спала с глаз. Серная кислота вышла полностью. На дне приёмной колбы белел осадок.
– Кобозь, мы сделали это! – радостно воскликнул гений. – Ты там живой?.. Серый, а Серый?.. Чего ты молчишь?!
– Да жив, жив, – вышел я из ступора.
– Вот и славно. Теперь самое интересное! – Игорюня снял с огня почти полностью выкипевшую колбу и разобрал наш химический прибор. – Не бойся, брат, главная опасность осталась позади: вся кислота – ну или почти вся – уже поглотилась. – Достал из портфеля пустую банку и толстый слой марли. – Сейчас мы процедим наш цианистый калий. – Бульдыш примостил над отверстием банки сложенную вдвое ткань и кивнул: – Иди подержи фильтр.
Я крепко обхватил горлышко склянки, туго натянув марлю. Мой друг взял в руки колбу с осадком и очень бережно стал выливать раствор на ткань. Жидкость просочилась сквозь фильтр, оставив на марле влажный сгусток ядовитой соли. Химик тщательно отжал осадок от лишней влаги и схватил со стола абсолютный спирт.
– Сейчас мы его, голубчика, вымоем от всяких примесей. – Принялся поливать цианид этанолом. Затем снова отжал соль, ещё раз промыл её спиртом, ещё раз отжал и удовлетворённо выдохнул: – А теперь, Серёжа, финальный раунд. – Достал фарфоровую чашку, вывалил в неё сырой комок цианистого калия и закрепил выпариватель в держателе, подставив его днище под самым пламенем спиртовки.
Осадок быстро начал сохнуть. Бульдыш то и дело крошил его палочкой на мелкие куски. Наконец, цианид затвердел. Мэтр погасил спиртовку, поставил на стол чашку, взял пестик и принялся тщательно растирать сухие комки. В скором времени в чашечке весело искрились сто грамм белёсых, пушистых кристалликов яда.
– Это и есть твой пресловутый цианистый калий? – недоверчиво спросил я, указывая на симпатичное вещество.
– Он самый! – ликовал Игорюня. – Теперь нам его надо срочно запаять в ампулы, иначе он мгновенно начнёт портиться. – С этими словами мужчина достал большой пузырёк, вытряхнул на крышку крупные капсулы (как оказалось, пустые) и приготовил два пинцета. – А вот это уже ювелирная работа. –