никакие просьбы не подействовали. Теперь, кажись, отпустил совсем.
– Кто его знает? Пожалуй, опять придерётся, – «мало взял», скажет.
– Всё может быть, ненасытная утроба, ему только поддайся.
В таких разговорах приятели добрались до дому и во шли в склад, где уже собралось немало покупателей, встретивших Тихона Петровича с поздравлением о получении наследства.
– Благодарствую, – сказал им на это наследник.
– Мы, вот, к твоей милости за винцом пришли. Отпустишь или нет?
– Извольте. Сколько угодно? За вами, кажись, должок состоял?
– Есть за мной немного, – рублей триста только, – сказал один.
– А за мной целковых пятьсот, – объяснил другой.
– Сейчас взглянем в книгу и увидим.
– Смотри, не смотри, верно говорим.
Тихон Петрович раскрыл книгу, прикинул на счетах и сказал:
– Да, верно. Знаете, чем хочу я вас порадовать?
– Чем такое? Не хочешь ли цену на товар накинуть? – послышался голос.
– Цены набавлять не буду, а все долги ваши Акиму Петровичу прощаю вам, молитесь за него Богу; вот вам и расписки, которые вы ему давали.
Целовальники остолбенели от такой неожиданной для них радости и начали было кланяться Тихону Петровичу в ноги, но он остановил их и только просил молиться о душе покойного Акима Петровича, а затем пригласил их наверх, в свои покои, и там угостил их чайком. Торговцы до того остались довольны гостеприимством и поступком молодого складчика, что целовали у него руки и, затем купив, что им было нужно, разошлись по своим местам.
По всему заводу начали говорить о Тихоне Петровиче, как о человеке с хорошим направлением и добрым во всех отношениях. По утрам его окружала нищая братия, и всех он оделял щедрою рукою.
– Однако, приучил ты довольно этого народу! – сказал как-то своему приятелю бывший урядник.
– Ну, что ж, Бог с ними, у меня ещё останется, – отвечал он ему.
– Одолеют ведь! После не отобьёшься от них.
– Хватит на всех.
Некоторые из зажиточных обитателей Тагила смотрели на Тихона Петровича, как на завидного жениха, и хлопотали посватать за него своих дочерей, но он отнекивался от таких предложений и говорил, что если и женится, то не ранее, как после годовщины смерти своего благодетеля. В сваты замешался и батюшка приходской церкви и с этою целью пришёл к Тихону Петровичу в гости. Тот принял его с подобающим уважением. Сидя за самоваром, батюшка сказал ему:
– А ведь я, извини, к тебе по делу завернул.
– Что ж, я рад выслушать вас, скажите, если могу быть полезным, то готов к вашим услугам.
– Степана Сидорыча, знаешь, небось? Вот я по его просьбе с предложением к тебе.
– В чем же оно заключается?
– Дочка у него есть красавица, хочет он её за тебя отдать и капитал не малый в приданое предлагает.
– Нет, батюшка, благодарствую. Вы знаете, у меня есть невеста.
– Какая невеста? Мужичка-то, а эта из купеческого рода будет. Я советую тебе взять её.
– Теперь уж поздно; если бы Степан Сидорыч пораньше об этом