– ни души? Она устала от однообразия и скуки, сбежала от них из дома в надежде развеяться немного – благо, повод подходящий есть: навестить в Уфе мать. Как она мечтала об этой поездке, заранее предвкушала удовольствие! Волжский простор, белый пароход, роскошный салон – всё это рисовалось таким заманчивым, обещало столько радостей!
В одиночку на пароходе в самом деле невесело. Прошло ещё немного времени, и наша дама не знала, куда себя девать от скуки. Отчаиваться, правда, было рано – впереди двое суток пути. Чего не может случиться за это время!
Дама принялась разглядывать гуляющих по палубе. О случайном знакомстве она не помышляла, с незнакомым человеком, пожалуй, и разговаривать не стала бы. Достоинством своим она дорожила… Но как не поинтересоваться, кто тебя окружает? Желание вполне естественное.
Сколько она ни смотрела, никто из пассажиров не вызвал у неё интереса. Молодёжи почти не было, прохаживались в основном пары, а редкие одинокие мужчины – невзрачные, помятые какие-то субъекты – были уж вовсе непривлекательны.
Дама встала и снова прошлась по палубе. Завершая второй круг, она остановилась на корме. Внизу было куда веселее. И народ совсем другой – студенты, колхозники, ехавшие из города к себе в деревню. Иные, примостившись на железном полу, ели булки с халвой, которую брали прямо из мешков, пили из больших кружек чай, неистово дуя на него. Кое-кто дремал в сторонке на узлах. Вон две девочки-подружки сидят, обнявшись, у самого борта и смотрят на кипящую за кормой воду. Они, должно быть, поют, но из-за шума колёс голосов не слышно… А это кто такие? Возле дверей стоят, переговариваясь, трое ребят и девушка. У одного из парней, того, что повыше других, стройного и плечистого, в руках шёлковый платок. Разговор, по-видимому, идёт об этом платке, потому что каждый трогает его и одобрительно кивает головой. Временами ветер доносит их голоса.
– … где достал?..
– … ну и мастак же ты!..
А платок в самом деле красоты необычайной. Каких только узоров, каких красок на нём нет – похоже на оперение павлина! Парень, как видно, вначале и сам не разобрался, как удачна его покупка, и теперь шумное одобрение друзей вызвало на его бледном чернобровом лице изумление и по-детски искреннюю радость. Бедняга, видно, даже языка лишился. Держит в руках платок и только кивает головой, со всеми соглашаясь.
Даму развлекла эта сценка. Парень и его платок раздразнили любопытство. Кто он? Что за платок у него? Где он его взял? Для кого? Ей вдруг захотелось оказаться среди этих молодых людей, так же, как они, потрогать платок, прижаться к нему щекой. Она почему-то вдруг представила себя совсем юной, бесшабашной девочкой, будто любовь и счастье – всё у неё впереди и, как эти, внизу, она, казалось, способна снова радоваться любому пустяку, жить мечтой и надеждой. Ей захотелось теперь же, немедля, сбежать к ним, но… Это было невозможно. Слишком многое их разделяет… Если бы она, поддавшись прихоти, бросилась вниз, насмешила бы людей – только и всего.
Дама вздохнула и, словно желая