носились по комнате, петляя среди мебели и багажа. Радана, всю дорогу пребывавшая в оцепенении, теперь очнулась и, соскользнув с кресла, куда ее усадила мама, принялась гоняться за близнецами – она тоже хотела покататься на «лошадке». Но близнецы не стали делиться, и тогда сестра топнула ногой и завопила:
– Моя, мама, моя!
В эту минуту в гостиную с чемоданами в обеих руках вошел Большой Дядя. Увидев мамину растерянность, он прогремел:
– Смирно!
Близнецы встали как вкопанные, выронили метлу и вытянулись по струнке. Солдаты-лилипуты и наводящий ужас командир-великан.
Папа усмехнулся. Большой Дядя сам было расхохотался, но, заметив, что один из мальчишек заерзал на месте, снова сделал грозное лицо и зарычал. Близнецы встали навытяжку, еще старательнее выпятив грудь, и как будто приросли к полу. Тетя Индия – ее называли так за смуглую кожу и нежный, певучий голос – поднесла ладонь ко рту, сдерживая смешок. Бабушка-королева и Тата, сидевшие на старинном диванчике, весело переглянулись. Большой Дядя, добившись беспрекословного повиновения, понес чемоданы в одну из спален, улыбаясь своей шутке.
Мама ходила по дому, открывая двери и окна. Вздох срывался с ее губ всякий раз, как она распахивала ставни. Я встала и подошла к ней, чтобы помочь. Поднимая крючки и отодвигая щеколды, я старалась все делать как мама, даже дышать с ней в унисон. Она взглянула на меня и улыбнулась. Пока мама улыбается, все будет хорошо. Папа подмигнул мне, словно прочел мои мысли. Затем он перегнулся через журнальный столик и потянул за длинную цепочку – выключатель от вентилятора.
Мы замерли в ожидании. Деревянные лопасти не двигались. Наши опасения подтвердились: нет электричества. Даже в Пномпене с ним были перебои.
– Должно быть, повреждена линия электропередачи. – Папа подошел к маме и слегка сжал ее руку. – Я поищу фонари в сарае.
Насвистывая, он легко сбежал по боковой лестнице во двор.
Я подошла к Бабушке-королеве. Она похлопала по подушке, предлагая мне сесть рядом на диванчике, – Тата ушла готовить их комнату. Но мне так нравилось ощущать ногами прохладу плитки, что я села на пол, положив голову Бабушке-королеве на колени.
– Это тоже дом, – проговорила она, глядя меня по голове.
Я кивнула.
Близнецы продолжили играть. Теперь они на воображаемых лошадях преследовали Радану, которая все-таки заполучила метлу. Мальчикам было по четыре года, их звали Сотанавонг и Сатиявонг, но поскольку рядом с огромным отцом, которому они едва доставали до колен, они выглядели совсем мелюзгой, никто не называл их по имени – все говорили просто «близнецы» или «мальчики». Когда их спрашивали, кто старше, один заявлял: «Я!» – а другой тут же добавлял: «Всего на четырнадцать минут и одиннадцать секунд!» Затем они начинали колотить друг друга, выясняя, кто главный, и это продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь – я, к примеру – не приводил их в чувство хорошим шлепком. «На самом деле главная тут я, главнее вас обоих, вместе взятых», – разрешала я спор. Конечно,