потрепал ту и другую по гривам и сказал:
– Лошадки добрые, как идут только, не знаю.
– Ветер, а не лошади, пять радужных мне предлагали за них, а я и шести не возьму, заключил Степан Лукич, оставляя конюшню.
– Ну, так через часика два мы у вас будем, – пожимая ему руку, сказал Чуркин.
– Буду ждать, к тому времени и лошадок запрягу, – ответил тот и проводил их за ворота.
– Ну, атаман, из огня, да в полымя мы с тобой попали; целовальник-то, кажется, наверняка задумал уходить нас, а всё ты сам виноват: зачем было ему бумажник с деньгами показывать? – шагая по улице, сказал Осип.
– Небось, не сгорим, а его ещё проведём! Понимаю, чего ему хочется, парень-то он, я вижу, из «бывалых», да ошибётся, – не на таких простаков наехал, – ударив рукою по плечу своего товарища, – ответил разбойник.
– А ловко он к нам подъехал, так теперь и думает, что мы ему в руки отдались.
– Пусть думает, а лошадки-то будут наши, – поправляя на голове шапочку, проговорил разбойник.
– Купить, что ли, их думаешь?
– Ну, там как придётся, а к нам они попадут, на них мы и уедем отсюда.
– Это было бы хорошо, я понимаю, что ты задумал.
– Понимаешь и ладно. Сегодня-же нас здесь не будет.
– А как же быть с Калистратычем?
– Пусть его нас поищет, не он у нас в долгу, что нам за ним гоняться? Надо только узнать, в какую заставу на Тагильский завод выехать нужно, вот мы с тобой пройдёмся и допытаемся.
Ночь была тёмная и ветреная, шёл небольшой снежок, который разметал ветер; путники шли, оглядываясь по сторонам, как бы отыскивая кого по улицам.
– Спросить-то не у кого, ни души нигде не показывается, – заслоняя воротником тулупа лицо от ветра, шептал себе под нос разбойник.
Пройдя три переулка, им встретилась женщина. Чуркин остановил её и спросил:
– Тётенька, куда нам пройти к заставе на Тагильский завод?
– Ступайте, все прямо, потом повернёте в право и там вам скажут, – ответила она.
Друзья-душегубы пошли по её указанию и наконец достигли слободки, через которую тянулась отыскиваемая ими дорога. Пустынная улица спала крепким сном; в редком домике светился огонёк: собаки выскакивали из подворотен и бросались на проходивших.
– Василий Васильевич, за нами кто-то идёт, да, кажись, не один, а вдвоём, – подтолкнув своего атамана, сказал Осип.
Чуркин оглянулся и, действительно, увидал две двигавшиеся следом за ними фигуры.
– Мы сейчас от них спрячемся, кто знает, может быть и за нами подглядывают, – сказал он и нырнул с Осипом в первую же попавшуюся отворённую калитку ворот, из-за которой оба они и стали выглядывать на улицу.
Когда шедшие за ними следом люди поравнялись с калиткой, разбойнику показалось, что одним из них был Калистратыч. Пропустив их мимо себя, сказал Чуркин:
– Осип, знаешь ты, кто это прошел?
– Нет, не знаю.
– Показалось мне, – Калистратыч.
– Зачем он сюда попадет?
– А кто его знает, может, и нас ловит, пойдем-ка