делу, Еремеевна, по делу к тебе пришли, – ответил Калистратыч.
– С добрым или с худым чем пришли?
– С худым, бабушка, отворись.
– Ступайте в калитку, – сказала колдунья, и форточка закрылась.
На дворе раздался какой-то странный лай собаки.
Путники подошли к калитке.
– Ступай ты к ней один, а я здесь подожду, – сказал Сергеич.
– Что, испугался, знать? Колдунья нас не проглотит, пойдём! – прикрикнул тот.
– Нет, страшно, я боюсь.
Калистратыч взял его за руку и насильно поволок Сергеича на двор колдуньи; тот стал упираться, но. мощная сила Калистратыча заставила его повиноваться. Быстрым движением он подтащил Сергеича к сенцам избушки, у которых привязанная на цепи громадная собака загородила им дорогу. Колдунья вышла в сенцы и крикнула на пса:
– Цыц, ты, это свои!
Собака поджала хвост, присела на задние лапы и начала визжать.
Калистратыч, не выпуская из рук Сергеича, взобрался в сенцы, колдунья отперла дверь и впустила в избу гостей.
Избушка ворожеи была небольшая; от ветхости она попятилась назад и вросла углами своими в землю. Она разделялась на две половины и могла вместить в себя не более десяти человек; в отделении, в которое вошёл Калистратыч, находился древний небольшой стол, на котором лежало особой формы решето и несколько котелков; около столика треугольником пришита была к стенам узенькая лавочка, на печке сидел чёрный как смоль кот, а на шестке, за перегородкой, такого же цвета петух.
Гости не без любопытства оглядели жилище колдуньи; Калистратыч был удивлён его обстановкой и дрожал всем телом.
– Что, за беда тебе какая приключилась? – спросила у Калистратыча сухая, исхудалая, среднего роста, колдунья.
– Беды, бабушка, никакой нет, а я пришел к тебе с нуждой: укажи мне, где мои вороги скрываются? – сказал он.
– Ой, трудно отгадать: их у тебя много, – проворчала колдунья, и в эту минуту кот поворотился и засверкал глазами.
– Я знаю, что много, двух только мне нужно, они здесь в городе живут, но где пребывают не знаю, вот в чем всё дело.
– Надо старшого звать, а он не всегда выходит, – проговорила колдунья.
– Зови, я за все заплачу.
Сергеич был в эти минуты ни жив, ни мертв; он прижался в уголок и трясся от всего увиденного и услышанного.
Колдунья стояла, не трогаясь с места, и как бы чего выжидала.
– Ну, что ж, можешь, или нет, указать место, где живут мои недруги? грозно вымолвил Калистратыч.
– Сколько же ты мне за такую работу заплатишь?
– Красненькой бумажки достаточно?
– Зелёненькую прибавишь, тогда могу, а то набольший-то мой сердится, если кто скупится.
– Ну, ладно, заплачу, действуй!
– А не обманешь?
– Получи вперёд деньги и не сомневайся; на вот, возьми, – вынимая из кожаной мошны, висевшей на груди его, три пятирублёвых билета, сказал Калистратыч и передал деньги колдунье.
Старуха приняла их, судорожно сжала в руках, кинулась за перегородку, достала из печки