сена и посмотрел на жеребёнка. Да так, что Марику пришлось отбежать к воротам, и побыстрее! Остановившись, он вздохнул, так как очень не любил оставаться без обеда.
– Боишься, малыш? Иди сюда, – высокий рыжий конь с немного печальными глазами чуть отодвинулся от сена, вежливо приглашая жеребёнка.
Марик кивнул, опустил голову и подошёл. Он старался есть не спеша и очень аккуратно, чтобы не обидеть доброго незнакомца.
– Меня зовут Эклер, – представился конь. Голос его был мягкий, шелестящий, успокаивающий. – Ты не обращай внимания на Зайца. Он поначалу всегда хорохорится, но на самом деле – добряк. Ну и Манёвр (тут Эклер кивнул на серебристого коня) с Тунгусом не дадут ему сильно вас задирать. Вы, главное, сами к нему не приставайте.
Марик неопределённо кивнул.
– Что ж, не буду тебе портить аппетит нравоучениями, – Эклер мягко улыбнулся и неспешно направился к дальней кучке сена, оставив Марика обедать одного.
Устроившись в скудной тени ещё не зазеленевших деревьев, жеребята делились своими впечатлениями о происходящем. Марику удалось уговорить Кая подождать и какое-то время не подходить к Зайцу. Друзья обсудили доброго Эклера, поспорили, кто главнее, – Тунгус или Манёвр… сошлись на том, что главные оба, но Тунгус немножко главнее.
Марик уже собрался было вздремнуть, когда в ворота вошла Зануда. Быстро отогнав от себя любопытствующих коней (Марик ликовал, когда досталось и Зайцу), она позвала жеребёнка. Почесав и погладив Марика, Зануда увела его в конюшню, где принялась усиленно чистить, вздымая облака линялой шерсти. От линьки у жеребёнка чесалось всё, и он с удовольствием подставлял бока под скребницу.
Подошли Кормилец с Тунгусом и ещё какой-то человек с незнакомой толстой лошадью. Быстро поседлав коней, люди вывели их из конюшни. Зануда с Мариком последовали за ними. Выйдя за ворота, жеребёнок увидел, что люди уже сидят верхом. Кормилец махнул рукой в сторону темневшего вдалеке леса, и вся компания неспешно направилась к нему.
Жмурясь от яркого весеннего солнца, Марик оглядывался по сторонам, впитывая в себя новые ощущения. Просторные поля с серо-жёлтой поникшей прошлогодней травой тянулись до горизонта, перемежаясь прозрачными берёзовыми рощицами. Кое-где мелькали молодые сосенки, протягивая к ярко-синему небу длинные зелёные иглы. Нежная молодая травка робко тянулась к солнцу.
Миновав поле, лошади зашли в лес. Он был совсем другим, не похожим на тот, в котором вырос жеребёнок, – седой, сумрачный, хранивший древние тайны. Этот лес был молодым, прозрачным, весёлым, будто сам был жеребёнком. Громко пели птицы, порхали на цветках мать-и-мачехи первые бабочки, деловито сновали муравьи. Хозяином этого леса, наверное, был молоденький и весёлый лесовичок – румяный, смешливый, с венком из незабудок на голове.
Внезапно лес кончился, и за ним снова открылись поля. Лошади двинулись рысью. Марик ринулся было за ними, но Зануда возмутилась, развернула его, и какое-то время жеребёнку пришлось топать задом наперёд. После этого ей захотелось, чтобы