ответил Андрей и шагнул в сторону.
Вернувшись в фойе, Иволгин и Нелюбов оказались в уже изрядно увеличившейся толпе. Ближе к подиуму теснились олигархи с экспериментальными моделями жен и одинокие разведенные чиновники. Рядом несколько звезд эстрады с недавно полученными госнаградами на груди, в том числе и топ-певица сезона Пуся. Она все время поднимала свой подбородочек, подносила к нему кисть правой руки, изображая задумчивость утонченной натуры. Хотя утонченной натурой можно было бы назвать разве что ее серое вещество. Впрочем, она была женщиной в своем роде действительно эффектной. Все ее части отдельно, пожалуй, можно было бы счесть даже красивыми – голова, шея, бюст, бедра, но все это было несколько несоразмерно и присоединено одно к другому будто в спешке, под самыми причудливыми углами. И потому с ее осанкой без транспортира разобраться было довольно сложно. «А ведь им, наверное, не понравилось, если бы их удостаивали фанерных дубликатов орденов и медалей, хотя сами они этим материалом щедро награждают публику», – вдруг подумалось Андрею.
Вокруг популярных детективщиц Пелагеи Пунцовой и Татьяны Осиновой образовался большой кружок литераторов-топонимов – Ряжский, Тульский, Смоленский, Житомирский… Иволгин представил, что, знакомясь с ними подряд, слушая их псевдоимена и на секунду вглядываясь в иллюстрации этих имен, с мушкетерскими усиками и шкиперскими бородками, трудно избавиться от иллюзии всешутейшего собора императора Петра Алексеевича.
Причем псевдонимы эти были строго ограничены определенной широтой. Все, что южнее, давно было занято более авторитетной частью новейшей российской элиты. Ни один литератор просто не рискнул бы назваться Кутаисским, Сухумским или Бакинским. Впрочем, со стороны они старательно копировали позы хрестоматийной чернецовской композиции парада на Марсовом поле, в которой если и нет Пушкина с Жуковским, то есть, по меньшей мере, несколько тучных баснописцев обоего пола.
Пунктуальный Иволгин, равнодушно пройдясь по залам и не обнаружив ничего западающего в душу, уже начал посматривать на часы:
– Не «Мариинка» же, пора и начинать.
– Ждут замминистра Виляева, – бесстрастно откликнулся Нелюбов. – Он опаздывает… Причем всегда.
– Ну, допустим, в Москве не опаздывает только тот, кто не спешит, – миролюбиво заметил Иволгин.
– Нет, Андрей, в данном случае этим нарочито подчеркивается статус. Только когда предполагается кто-то еще починовнее, он обязательно является минут за пятнадцать до начала. Значит, сегодня он – персона номер раз.
– Да, да. Я помню, что из-за Акакия Акакиевича однажды весь департамент не работал, – с улыбкой откликнулся Иволгин.
– Ты шутишь, а я, кстати, у него был недавно в министерстве, – продолжил Нелюбов. – Порекомендовали меня, понимаешь, в качестве кандидата на одну нечиновную, но руководящую должность. Тебе ли мне говорить, что наши мини-стерства – на самом деле макси-стервства?