случае, была не так опасна, как Маша.
Все молчали.
– Ну, пожалуйста, мы так хотим ехать вместе, – добавила уже Маша и сделала жалостное лицо.
Одна девчонка покачала головой, и тогда они обратились напрямую ко мне.
– Ты не хочешь поменяться?
Ну, почему сразу ко мне? Я пожала плечами.
– Мы поможем тебе перенести вещи!
Когда девчонки перетащили мою сумку в другое купе, я почувствовала себя изгоем. Купе было чистым, светлым. На столе стоял чей-то картонный пакетик. Я села на полку и стала разглядывать солнечные пятна на стенах. Мама расстроится, узнав, что меня пересадили.
Мама нашла меня. Появилась в окне с недовольным видом и решимостью разобраться со всеми, кто мог меня обидеть. Я поспешила ее успокоить, знаками показывая, что теперь сижу здесь.
– Почему? – спросила она.
– Попросили поменяться.
– Что? – громко переспросила она. Стекло было толстое, окно наглухо закрыто.
– Попросили поменяться, – сказала я громче. Она опять не разобрала. Я махнула рукой, какая разница.
– Почему ты здесь? – не унималась она.
И тут я отчетливо почувствовала на себе чей-то взгляд. Из соседнего купе, справа. Ощущение было настолько сильным, что я не могла от него избавиться. Говорить громче не могла. Показала маме в сторону тамбура, где должно быть открыто окно.
– Что случилось? – спросила она с тем же недовольным видом.
– Я пересела, потому что меня попросили, – и уже предвкушала, что весь следующий месяц мама будет рассказывать, какая я несчастная.
– Как настроение? Не страшно?
– Нет.
– Будь умницей! Учись.
– Обязательно.
Потом в тамбур вошли еще люди, и я вернулась в купе.
И тут появились мои новые соседки. Три девчонки вошли и остановились. Доля секунды мне понадобилась, чтобы понять, С КЕМ придется ехать. Три блондинки. Красивые, стильные, крутые. Хуже быть не может!
Одна подошла к столику и небрежно кинула три пачки жвачки: Wrigley’s Spearmint, Dowblemint и Juicy Fruit. Как в рекламе. Мне захотелось сжаться и провалиться на месте. Это была не просто жвачка, это ПОНТЫ! И их небрежно кидали. Девчонки смеялись, чувствуя себя уверенно, и во всех их движениях читалось только одно:
– Мы крутые, модные, сами по себе, и нам никто не нужен!
В первую очередь им не нужна я.
За минуту до отправления я незаметно подошла к окну помахать маме. Меня коробило от собственной ненавязчивости, скромности, трусости и желания «лишь бы не нарваться». Жалко и противно. Поезд тихо покатил, я улыбнулась. У мамы был печальный вид. Она убедилась в мысли, что затея с лагерем была плохая. Справлюсь. И не с такими уживалась.
***
С момента, как встретила Сашу, я часто о нем думала. И почему-то на душе у меня становилось легко и ясно.
– Он еще такой маленький мальчик, – говорила мама. – Не представлял, что его может быть видно за занавесками! Такой наивный!
– А когда у него день рождения?
– Я