X. Беды Принца
Мы оставили Джона Кенти, влачащим законного принца в Мусорную Пустошь, с шумной и восхищенной толпой отребий, бегущей по пятам за ним. В толпе был только один человек, который осмелился заступиться за несчастного мальчика и просил освободить его, но никто не слушал его, ор и суматоха были так велики, что его едва ли кто-то мог услышать. Принц продолжал бороться за свободу и гневно отбивался от бившего его человека, до тех пор, пока Джон Кенти не потерял остатки терпения и не поднял свою дубовую дубинку в ярости над головой принца. Единственная защитник принца попал под горячую руку, когда пытался остановить удар Джона Кенти, и удар дубинки пришёлся ему по руке. Кенти взревел:
– И ты хочешь получить по заслугам?? Вот тебе подарок!
Его дубинка врезалась в голову незадачливого защитника: раздался стон, тело рухнуло на землю у ног толпы, и в следующий момент ударилось о землю в темноте и застыло. Толпа промчалась по трупу, ничуть не огорчившись смерти человека. Вскоре Принц оказался в обители Джона Кенти, и только тут дверь комнаты закрылась от посторонних глаз. При смутном свете сальной свечи, засунутой в бутылку, он различил основные очертания отвратительного логова, открывшегося перед ним, а также успел рассмотреть его обитателей. Двое неряшливых девушек и женщина средних лет прижались к стене в одном углу, с видом животных, привыкших к суровой жизни и побоям, и ожидая и боясь получить их снова. С другого угла выкарабкивался увядший старый зверь – ведьма с стоящими дыбом седыми волосами и злобным взором. Джон Кенти рявкнул ей:
– Отвали! Здесь у нас прекрасный балаган! Стой там и смотри, пока не насладишься незабываемым зрелищем, потом можешь лупить его, сколько хочешь! Иди сюда, парень! Теперь скажи свою глупость снова, если ты её ещё не забыл! Как тебя зовут, ты говорил? Кто ты таков?
Оскорбленные чувства снова ударили в голову маленького принца, и он обратил на лицо мужчины пристальный и негодующий взгляд и сказал:
– Наглюга! Как ты осмеливаешься приказывать мне, чтобы я что-то говорил? Повторяю тебе, как я уже сказал тебе, я – Эдвард, принц Уэльский, и никто другой!
Ответ принца так ошеломил старую ведьму, что у неё ноги словно к полу приклеились, она даже не шелохнулась от неожиданности, и осталась стоять там, где стояла, едва переводя дыхание. Она с изумлением уставилась на принца, что так забавляло ее грубоватого сына, что он рассмеялся. Но влияние всего этого на мать и сестёр Тома Кенти было другим. Их страх, что Тома покалечат или убьют, сразу же уступил место ужасу другого рода. Они боялись, что от жизни такой он теперь совсем свихнулся! Они бросились к нему, причитая, со смятением на лицах и вопя: -О, мой бедный Том, бедный малыш!
Мать упала на колени перед принцем, положила руки ему на плечи и тоскливо посмотрела ему в лицо сквозь набегающие слезы. Затем она завыла:
– О,