не скитаться здесь в одиночку. В городе завелся убийца, который лишил жизни Дэвида Кокса, и пока он не найден следует вести тихий образ жизни.
Я понимающе кивнула.
– Простите, сэр.
– Всего доброго.
С этими словами он отправился по Хай-стрит вверх, оставляя после себя клубы табачного дыма, а я – в школу, переполненная сомнениями.
Два первых урока посвящались литературе с преподавателем Рози Кляйн. Это была низенькая старушка того возраста, в котором не покидают заслуженных постов по собственной воле. Как раз о таких в народе говорят, что они прилежно служат своей стране до тех пор, пока их холодное тело не вынесут вперёд ногами. Её волосы, собранные назад гребнем, напоминали скирды соломы, сильно лавирующие от естественных оттенков. Миссис Кляйн в душе оставалась молодой девицей, губительницей покоя мужских жеманных сердец, идущих на поводу своих грешных начал. Безвыходная старость внесла в её мутные глаза загадку об их цвете, но, окунаясь в их бледную мутность, непроизвольно видишь цветущие сады. По крайней мере, не зря её прозвали Божьим Одуванчиком. Она была невероятно женственна в платьях стиля 20-х годов прошлого столетия и напоминала об этом легким движением руки, неустанно вносящим смысла в её пересказ художественного произведения. Она считала пустым задавать на дом прочтение «Беовульф2» или «Клариссу3», заведомо догадываясь, что лишь немногие осилят хотя бы половину многообещающих страниц. Ей доставляло удовольствие стоять перед классом, делая упор на скрещенные ноги, и пересказывать главные моменты произведений, заручаясь талантом применения уместных жестов. При этом удержать внимание учеников, располагая тихим голосом, переходящим к концу предложения в едва понятный шёпот – было для неё недостижимой целью. Она абсолютно не умела ругаться, осекая нарушителей порядка тихим «что там у вас происходит?». Потому её лекции для многих являлись прекрасным временем покидать в друг друга бумажками или посвятить себя беседам. Располагая редкой особенностью увлекаться собственным рассказом, она даже не заметила, как я вошла и проскользнула на свободную парту в дальнем ряду.
Молли опустила глаза, когда я безразлично посмотрела на неё. Мне показалось, цветом лица она сравнялась с мелом, оставленным у доски, а рядком сидящая за ней свита поклонниц и вовсе делала вид, что меня не существует.
К концу урока миссис Кляйн возвела свои воодушевленные туманные глаза к вошедшему Ричарду Хопсу. Своеобразным жестом директор показал, чтобы мы не вставали, и любезно улыбнулся миссис Кляйн большими, словно щитами воинов, позолоченными зубами. Он обладал всеми качествами лидера: громким пугающим голосом, толстыми пальцами, которые с лёгкостью обхватят шею любого из сидящих в аудитории, и прилежность нравов. Его уважали. Он располагал умением подобрать слова, вселяющие в собеседника уверенность правоты его позиций, а также замять немалые конфликты, находящие себе могилу в стенах школы. Он ненавидел сплетников, но тем не менее потакал ученикам, шпионящим для него. Не исключено, что