в 17 лет она убежала, долго пыталась карабкаться, чтобы влезть на вершину славы, доказывая, что секс и порно – это разные вещи, и первое требует любви, настоящих чувств, а второе – океан разврата, как плод больной фантазии. Но её образ, такой себе развратной девицы, кто исполнит любые желания, был принят за реальное её лицо, а зачатки актёрского мастерства не нашли своего применения в настоящем искусстве.
И, почти за десять лет, она осознала лишь одно: невозможно боль любить, если тебе она внутренне противна. Если ты не мазохист, её можно проглотить, притупить, усмирить и перетерпеть. Но не полюбить.
До дома осталось всего-ничего – нырнуть в дворик по правую руку, с двумя домами, отвернувшиеся, невежественно, дворами к авеню, с крышей из четырёх пирамид. Улица сворачивала, плавно, в другую сторону, а сами домики – как большие близнецы, выстроились в шахматном порядке, где в свободных клетках расположились площадки с зелёным покрытием. Ей же – миновать те два домика, чьи окна брезгливо смотрели во двор, пролезть в дыру забора-сетки, покинуть атмосферу напыщенности богатого двора и окунуться в стихию замкнутых сооружений.
Но, вдруг, ей расхотелось переться домой, просидеть два часа и, стащив гаджет Элис, зайти в режиме «Инкогнито». Пробежаться, мигом, по порно сайтам, чтобы ознакомиться с партнёрским соглашением. И, как это бывало: забудет снова обновить кэш, вытрусить мусор из браузера, чтобы ребёнку не досаждали рекламные баннеры увеличения пениса. Да и ещё: она потом скажет, что мама просидела дома и не приготовила, ничего, поесть. А так – «отмазка». Проходила полдня и ещё дома не была.
Так и решила. Не обращая внимания, по сторонам, решительно повернула назад, чтобы пойти по дороге, как человек, всё тем же, размеренным темпом. Но за углом, уткнулась в того, о ком думала давно. Встретила Джека.
Он, явно не ожидал увидеть, на обратном пути. Лицо было слегка помятое, щека левая – исцарапанная, будто свезли по роже, или протянули по асфальту, да и двухдневная щетина намекала на несвежий вид и дома он пару дней точно не бывал. На голове – рыжая бейсболка, а из-под короткой куртки торчала не застёгнутая рубашка. Под мышкой нёс коробку.
– Опять ты? – спросила она, притормозив.
– Я просто…
– Следишь за мной?
– Я тебя увидел издалека…
– Хорошо, что хоть не среди ночи…, и не перед домом. На глазах у всех. – оглянулась, робко, по сторонам.
– Это было лишнее. Признаю…
– А там что?
– Я просто подумал…
– Пончики? – понюхала, соблазнительно, воздух.
– И не только. Я не знал, что ты любишь. Взял всё.
– Ух ты! – озадаченно кивнула, но слюнки потекли. Впервые, за много лет, кто-то ей захотел угодить. А не она.
– Ну да. Ты же деньги не берёшь, не хотелось идти с пустыми руками…
– На улице не беру, осел ты! Неужели так сложно понять?
– Ну ты мне так сказала, что от меня ничего не надо…
– Идиот