клыками, посчитав, что её образ более схож с такими зверями. Она знала, что не откажет, маме поможет стать более современной, и даже помогла ей выбрать место, нанести на переводку и дорисовать на ногах.
Но и, конечно же – собачий ошейник, широкий, с острыми шипами наружу и стальная цепь-поводок. Но цепочка специальная, со слабыми звеньями, которые рвутся в момент, когда какое-то «животное», в порыве страсти и удовлетворения от унижения и злости, совсем забудет, что перед ним – человек. Такая себе, опасная работа, и только она знала несколько фирм, изготавливающие безопасные аксессуары, чтобы никто её не задушил.
Осталось пять минут, как зажужжит тоненький таблоид, в её руках, и на экране появится инфо, кто этой ночью её будет «иметь». Кто купил билет провести с ней последнюю ночь, кто будет измываться, оставит новые шрамы, которые будут ещё долго болеть… Отомстит за то, что не доиграла или наоборот. Наконец, кто её сможет сломать, поставить на колени, чтобы упала на живот и умолять: «Мне очень больно! Перестань»!
Она уже не знала, куда руки деть, и как глаза оторвать от циферблата.
Несколькими днями ранее, покинув номер недостроенного отеля, бросив Джеку в лицо пачку денег, себя успела мысленно проклясть, пожалеть и согласиться в своей дурости и, наоборот – успокоить и убедить в правильности своих убеждений. Потому что эмоции контролировать, в общении с людьми – это не удары плётки терпеть. Во рту не вибратор держать, а им нужно говорить, с чёткой интонацией в голосе, и не психовать.
«Ну почему не согласилась на его условия»? – спрашивала, после, себя.
Жалко было денег, ещё более – свою задницу. Почти три тысячи просто так. А это, без малого, месячный её заработок в Клубе, да и ещё с таким напрягом, что ходила бы, как медведь, с косыми ногами и красной попой. Можно же было соврать, сыграть, как в Клубе умела, показать свою милую улыбку, податливость, в последнюю ночь переспать, а на утро обо всем забыть? Отгородиться и никакой дружбы. Да и сама-то была бы не против о нем побольше узнать, может, и не псих, а такой себе, своенравный.
Но нет же, захотелось ей чистых и откровенных отношений.
Думая об этом, себя поймала на мысли, что подсознательно уже давно пропустила к себе, а вся напыщенность – как внешний эмоциональный барьер, который можно ногой переступить, когда добьётся нужного к себе отношения. Только подумав о том, что требовала от него столь чистых отношений, поняла, что ей он не безразличен. А, значит – скрытно, но влюблена, как рыбка, попалась на крючок и чувства внутри бурлили, когда сердилась ещё больше и требовала отношений, на своих условиях.
…Осталась последняя минута ожидания. Она подвинулась ближе к зеркалу, заглянула ещё раз в свои глаза, спросив себя мысленно: «Ну что, сучка, готова потерпеть»? Потрепала за хвостик шапочки эльфа, поставила нервными руками планшет, под зеркало, и откинулась на спинку. А там – неумолимо циферблат стремился обнулить свой счёт. Она закрыла глаза, прикусила ребро руки, настолько сильно,