коробку, там много сладостей, дочке понеси, хоть… Если сама не хочешь.
Он вручил ей в руки коробку, а сам поспешил ретироваться.
– Эй, подожди! – чуть сбавила тон. – Не спеши…
Она его подхватила ловко за рукав и повела вперёд. Они шли быстро, она его вела. Дорогу знала хорошо и, всего-то, нужно было потерпеть пару секунд позора, перелезая через сетчатый забор, из пластика, выйти из двора, спуститься вниз по улице, миновав два «Квадрата», нырнуть в ещё один дворик, с мрачными одноуровневыми особняками, с крышами из острых пирамид. Найти нужную дыру и следовать той башенке недостроенного небоскрёба, с бетонной облицовкой. В каменных джунглях – она, как рыба в воде, чтобы не стаптывать тапки, найдёт любой лаз, и пойдёт напрямую.
Не хотелось ей, как бомжу лезть на незаконченную стройку, но на комнатку захудалого отеля пожадничала. Хотя и не против была бы с ним ночь провести, как настоящая девушка, чтобы понежиться в его объятиях и рано утром уйти, не разбудив, оставив на столе счёт за ночь. Но…, не было ни времени, ни хорошего настроения. Как и полной уверенности, что он – не псих.
Пока что, хотела только одного.
– Ты мне снова хочешь отсосать?
– Нет, идиот ты! Печеньки свои ты на улице хочешь есть?
– Понял… Прости. – хмыкнул.
– Хочу кое-что обсудить…
– Что именно? – проснулся интерес.
– Ты мне должен с одним делом помочь. Вернее – не должен, я хочу попросить. Всего лишь раз и больше никогда. – она затормозила и развернулась к нему лицом. Глаза отражали весь бело-серый, окружающий её, мир. Уста, казалось не хотели ничего просить, но голос задрожал, губы пересохли, а руки побыстрей решила спрятать в глубоких карманах. И лишь кулёк зашелестел, когда сделала паузу, заглянув тому в глаза.
– Ну, и…
– Короче, всё, что от тебя нужно – купи у меня последнюю ночь. – сказав, замолчала, тут же. Опустила глаза. Словно не говорила эти слова.
– Эм…
– Не думай, что я испугалась… Черт! – жёстко выругала себя, закрыв глаза. Прикусила, очень больно, губу. – Ладно, не буду врать – просто сил уже нет… Последняя ночь и я ухожу из того говно-заведения.
Они оба замолчали: Джек ногтями поскрёб небритую щеку, а она посмотрела куда-то в сторону, шмыгнув носом.
– Я буду кем захочешь, для тебя… – продолжила, смотря под ноги. – …Могу быть жёсткой сучкой, невинным кроликом, или Эльфом…, могу отсосать или оттрахать. Или просто рядом полежать… Даже можешь сделать «фистинг».
– Фу…! Не надо этого! – не выдержал уже.
– Избавь меня от мучений, в последний раз…
Хотела дотронуться его шеи, как-нибудь, быстренько охмурить, чтобы на свою сторону склонить, но он пошёл вперёд.
– Да ничего мне не надо сосать! – подхватив её руку, потянул за собой.
Взбираться на двадцатый этаж было легко, по крайней мере, ей. Она шла сзади, по лестнице, не волнуясь, что своим взглядом дырявит её затылок, или осматривает попку, как это было всегда – у неё глаз намётан, и по дороге уже посчитала, что полдела сделано: надавила на жалость, хоть и ненавидела это, упомянула про извращения, про которые