то, что приходиться чувствовать душой: прикусить губу, закрыть глаза и не смотреть в лицо тому, кто видит перед собой животное, а не девушку, которая доверилась… – она говорила тихо, разборчиво, расставляя правильные акценты, чтобы её слова донесли нужный посыл. Говорила с паузами, проверяя его реакцию. – …Кто готов по полу таскать, избивать, пока не упадёшь к его ногам, не начнёшь лизать его носки, как собака… Но я – никогда. Никогда, как бы больно ни было, как бы не унижали, ни перед кем не приклонялась… – прикусывала резиновый член, тихо вопила, и только ждала, когда пройдёт минута, разрешённая Клубом, боль резко отхлынет, а лицо умоет тёплая, густая сперма… Они думали всегда, я получаю удовольствие от боли, – я просто закатывала глаза от радости, что пыткам пришёл конец. – завершила тихим, чуть севшим голосом, словно её душу, в этот момент, наполнила боль. Закончила короткий рассказ, краем глаза посмотрев на него.
Прошло не так много времени, как она уже успела допить своё кофе, спрятать пальцы в рукавах и приоткрыть ему дверь в свою жизнь. Сидели оба, всматриваясь в пейзаж за окном. Себе она протёрла пыль, оставив овальное окошечко для резкости, а тот смотрел на свою картину Района, размытая пылью, не желая открывать окошко на трезвый мир.
Она сидела, спустив шапку на лоб, укуталась и застегнула полностью куртку, голову спрятав в капюшоне кофты. Лишь косо пялилась в его сторону, демонстративно вздыхала, громко шмыгала носом и, как ни странно – ему абсолютно доверяла и не ждала, что набросит на шею петлю, потащит в угол, чтобы задушить, где замотает в один из тех рулонов. Наоборот, ломала голову, и не понимала, как к нему найти подход? Простому уже бы давно отсосала, выплюнула и утёрлась бы салфеткой, потому что большинству ничего другого и не надо, никакой любви и высшей материи. А этот – совершенно другой.
Наконец, он оклемался, осознал смысл её слов и выругался тихо.
– Прости, но… ты сама виновата. Ты же не раб… Зачем терпеть? Ты себя не уважаешь, просто, потому об тебя ноги и вытирают. Тебе это нравится, иначе – зачем там сидеть?
Она не ожидала такой реакции и осуждение. Рассчитывала на снисхождение.
– Это моё дело – не тебе судить – слегка обиделась. – Уже привыкла, и все. Мне просто нравится разные роли играть, считать, что я – на съёмках кино. И, не забывай, я могу быть хозяйкой кого-то. – взглянула, нехотя, на него. Ожидала увидеть удивление на его лице. – В таких случаях – я просто беспощадна, караю всех и каждого. Хоть и не на долго хватает… И им это нравится. За это – платят бешеные деньги. Но меньше, чем ты… Вообще, таких чудаков никогда не видела, чтобы платили по полтысячи за ночь, только лишь поговорить! – сказала, хмыкнув, с намёком на его ущербность.
– Я же не виноват, что не терплю насилие.
«Ага. Так и поверила. Может, просто привык мастурбировать на картинки мои, а в живую не можешь. Знаю таких», заметила, про себя.
– А, если я хочу от тебя не много большего, чем просто секс или трах в жопу?
– Как грубо. Насилие