вправе запрещать профсоюзы при малейших признаках их политической деятельности. Государство дало гарантии более широкой свободы прессы. Но печатные издания, переступавшие пределы разрешенной свободы слова, подвергались штрафам и закрытию. Противоречия лишь углубились после того, как новый председатель Совета министров Петр Столыпин летом 1907 г. в надежде получить более послушный законодательный орган (непокорные Первая и Вторая думы были распущены царем прежде, чем истек срок их полномочий) пересмотрел избирательный закон, снизив представительство крестьян, рабочих и лиц неправославного вероисповедания и увеличив представительство дворянства, владеющего землей (в итоге голос одного помещика в Третьей думе был равнозначен голосам 260 крестьян). В краткосрочном плане столыпинский «переворот», как его окрестили критики, вполне удался. Третья и Четвертая думы, в которых преобладали консервативные и умеренные политические партии, оказались более послушными. Кроме того, Столыпин эффективно «умиротворил» политические и социальные волнения, закрывая сотни неугодных изданий и при помощи военно-полевых судов отправив множество людей, обвиненных в «подстрекательстве», в тюрьмы, ссылку или на виселицу. Многочисленные казни дали современникам повод с мрачным юмором говорить о «столыпинских галстуках», под которыми подразумевалась виселичная петля. Следуя устоявшейся политической традиции, Столыпин сочетал репрессии с реформами – в первую очередь с аграрной реформой, призванной разрушить традиционную крестьянскую общину и положить начало новому классу крепких независимых крестьян-фермеров[86].
Едва ли не в каждой работе, посвященной этому времени, цитируется интервью, которое Столыпин в 1909 г. дал провинциальной газете. В этом интервью он отвергал «пессимизм», получивший широкое распространение в обществе, и призывал набраться терпения: «Дайте государству двадцать лет внешнего и внутреннего спокойствия и вы не узнаете нынешней России»[87]. Однако до начала войны оставалось всего пять лет внешнего спокойствия. Эти годы, как и надеялся Столыпин, стали периодом относительного социального спокойствия. Тем не менее признаки угрозы были заметны даже еще до войны. Они включали кампанию террористических покушений на царских чиновников. Сам Столыпин был убит в 1911 г. Его застрелили в киевском театре в присутствии царя. В 1910 г. оживилось забастовочное движение, принявшее особенно широкий размах после того, как в 1912 г. войсками были убиты более сотни бастующих рабочих на Ленских золотых приисках в Сибири. Внешнее спокойствие тоже было непрочным, как показали дипломатические и военные конфликты на Балканах в 1912 и 1913 гг., столкнувшие друг с другом Россию и Австрию, боровшихся за влияние в этом регионе.
В этих условиях процветали оппозиционные группировки и идеологии, занимавшие весь диапазон от умеренных либералов до радикальных социалистов. Основными политическими партиями являлись