блуждают.
– Прошу меня простить. Я отвыкла говорить подолгу, а теперь, кажется, не могу остановиться. Итак, – продолжает Эсме, – расскажи мне о Китти. У нее были дети?
– Да, – удивленно отвечает Айрис. – Один ребенок. Мой отец. Вы… вы не знали?
– Я? Нет. – Она обводит унылую комнату мерцающим взглядом. – Видишь ли, я давно ни с кем не общаюсь.
– Он умер, – выдыхает Айрис.
– Кто?
– Мой отец. Он умер, когда я была совсем маленькая.
– А Китти?
Девушка, выпрашивавшая сигарету, все еще повторяет имя Айрис свистящим шепотом, а другая женщина бормочет монолог об уставшем муже и чайнике.
– Китти? – рассеянно переспрашивает Айрис.
– Она… – Эсме склоняется еще ближе и проводит языком по губам, – …жива?
Айрис задумчиво смотрит на собеседницу.
– Вроде того, – осторожно отвечает она.
– То есть как?
– У нее болезнь Альцгеймера.
Эсме смотрит на нее не моргая.
– Болезнь Альцгеймера?
– Это форма потери па…
– Я знаю, что такое болезнь Альцгеймера.
– Конечно. Простите.
Эсме на минуту отворачивается и смотрит в окно.
– Больницу закрывают, да? – резко спрашивает она.
Айрис неуверенно ерзает на стуле, едва не поворачивается взглянуть на медсестер, но в последний момент сдерживается.
– Они не признаются, – продолжает Эсме. – Тем не менее это правда, так?
Айрис молча кивает.
Эсме берет в ладони руку Айрис.
– Ты приехала, чтобы забрать меня, – нетерпеливо произносит она. – Вот почему ты здесь.
Айрис изучает лицо пожилой женщины. Эсме совсем не похожа на ее бабушку. Неужели перед ней действительно родственница, член семьи?
– Эсме, до вчерашнего дня я даже не знала о вашем существовании. Никогда не слышала вашего имени. Я бы очень хотела вам помочь…
– Потому ты и приехала? Скажи: да или нет?
– Я сделаю все, что смогу…
– Да или нет, – повторяет Эсме.
Айрис с трудом сглатывает ком в горле.
– Нет, – говорит она. – Я не могу. Я… Я даже не…
Эсме, не дослушав, убирает руки и отворачивается. Что-то неуловимо меняется в ее лице, и у Айрис вдруг перехватывает дыхание – по лицу пожилой женщины скользнула какая-то тень, будто облако пролетело над гладью пруда. Айрис еще долго сидит неподвижно, глядя прямо перед собой, даже когда Эсме поднимается, пересекает комнату и выходит в одну из дверей. Айрис не верит своим глазам. В лице Эсме она на мгновение увидела черты своего отца.
– Не понимаю, – говорит Алекс, стоя перед прилавком. Сегодня суббота, полдень, они с Фран заглянули в магазин, принесли Айрис несъедобный сэндвич из невероятно дорогой кулинарии. – Я ничего не понимаю.
– Алекс, я четыре раза тебе объясняла, – отвечает Айрис.
Она оперлась о прилавок и крутит в руках детскую кожаную перчатку. Материал слишком мягкий, вещица сделана безвкусно, и Айрис пробирает озноб.
– Сколько