своё произведение вы, сэр, можете написать только в Аду. – И смысл этого Программного Произведения в том, что это будет Троянский Конь, который возьмет город, где бог отделился стеной от человека.
Точнее, именно:
– Отделен!
Может ли бог быть заключен в крепость, как, например, Железная Маска – неизвестный Король?
В любом случае, Апостолы делали на Тайной Вечере тоже самое, макая хлеб в вино – это был даже не обет, что, да, согласен, а вино и хлеб входили в них, как эликсир смерти, необходимый для попадания в ад, где и находится эта крепость, отделяющая человека от бога.
Ибо, зачем туда, в ад, ходили и Данте с Вергилием, чтобы хоть посмотреть, как это бывает, что человек, отравившийся ядом истины, здесь бился, как член отряда Иисуса Христа после Его распятия.
Для Моцарта другого варианта смысла преждевременной смерти вряд ли можно придумать. Как и для Пушкина, когда он ехал, а с воза падали пули его дуэльного пистолета, предупреждая:
– Если хочешь остаться здесь – поверни назад. – Но поэт, как и его Моцарт, поехал на дуэль.
Дуэль Моцарта, похоже, и состояла в этом шутейном разговоре с Сальери:
– Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
Сальери:
– Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
Моцарт:
– Он же гений,
Как ты, да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?
Читателю кажется, что Моцарт по глупости, точнее, по простоте душевной сравнивает и Сальери, как самого себя с гением, и Сальери его тут же опровергает:
– Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта.)
И мы думаем, что Сальери здесь зло опровергает Моцарта:
– Ты гений – я:
– Нет! – поэтому и соревноваться с тобой не буду.
Это очень сомнительно, если распечатать, как я – может и не до конца – Повести Белкина.
Происходит именно отравление Истиной, но не ради смерти, а именно, как в Тайной Вечери:
– Ради Жизни вечной.
Все Апостолы сыграли в эту рулетку перед именно смертельной битвой – спектаклем, как Карнавалом смерти.
Не вижу смысла в противостоянии Пушкина и, например, Выжигина или его Фаддея Булгарина. Как не было для Пушкина большого смысла в противостоянии по разным бытовым фактам с царем, ибо:
– Истина дороже, чем:
– Как это могло бы быть, – слова Иисуса Христа, авось и не буквальные.
Потому Моцарт никак не мог надсмехаться над Сальери и покровительственно – тайно – похлопывать его по плечу, что делал сам Сальери явно просто по возрасту:
– Моцарт не только считал Сальери гением, а это именно – в Моцарте и Сальери:
– Данте и Вергилий, – правда, они пошли вместе туды-твою, а Моцарт, кажется, один.
Смущает фраза:
– Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне