сказано?:
– Хороши.
p.s. – В передаче про Инну Светлову – которую она же сама и вела – одна журналистка, не задумываясь тогда тоже ляпнула:
– Я их учу – чему-то там, – имеется в виду радиослушателей. – И это так резануло слух, как будто и всегда так было, в том смысле, что резало. – Но и точно:
– Всегда это возмущало, что ведущий или ведущая будь она хоть директором детского сада, как Евгений Леонов в Джентльменах Удачи, не придумывает, как он того космического корабля, на котором вот-вот уже надо лететь, а подзаправиться забыли, и только тогда все детки хватаются за ложки.
Бунин предлагал преодолеть этот синдром первой очереди длиной предложения в полстраницы, ибо:
– Начав с я:
– Учу, – к концу этого запомнить уже невозможно, и дети, как и читатели и слушатели это понимают, что директор этого богоугодного заведения только мотор, на котором можно скакать, как Александр Домогаров на Юлии Высоцкой в фильме Глянец, и:
– Независимо друг от друга радоваться каждый – ая своему:
– Он тому, что едет, она тому, что его везет, – и так, совместными усилиями они дотягивают до свадьбы – женитьбы.
– — – — – — – — – —
12.01.18
Радио Свобода – Иван Толстой
Наталья Голицына и Стивен Коткин опять думают, чем обычно занимался Эстэлин Завоеватель. И приходят к неутешительному для себя выводу, что, к сожалению, только думал:
– Гадал? – Нет!
В результате сами же с усами объявляют:
– Нельзя вообще! никак объяснить почему убивал не только откровенных своих врагов, но и друзей, можно сказать, исполнявших его обязанности-поручения по массовым их убийствам.
Если бы Стивен и Наталья согласилась гадать, как г-н Шарикофф, то быстро – как он – поняли простую посылку революции:
– Чтобы все!
А то:
– Были, конечно, и раньше цари-пари-мари, которые убивали своих верных слуг только для того, чтобы остальные недруги ишшо более того – боялись-ь.
Ибо не содержанием одним жив царь-государь, но и самой формой своего сусе-ствования. Ибо, если это Сенека, то жив он мыслью, поступающей к нему от бога, а царь только тем, чтобы его всегда было видно, в виде, однако, как написал Пушкин в Селе Горю-Хине:
– Их повешенных нософ-ф-ф, – чего не знал даже Ломонофф-фэ.
Как говорится:
– Да мало ли, что вы не знамши, ибо зато таперь будете ведавши.
Или, что тоже самое:
– Ямщик, не забывай всегда погонять лошадей-то, мил херц.
И вообще:
– Думает или гадает Пирамида Жертвоприношений из Апокалипсиса Мела Гибсона, или тоже, по мнению сладкой парочки Натальи Голицыной и Стивена Коткина:
– Ни в дугу и ни в ту ю?
Так и надо было тогда назвать эту передачу:
– Сиэтэ теней иво через чур дымного Ландона, что стал глупее даже нашего паровоза, на котором Машков в фильме Край разгонял облака дымом своей Ушки, несмотря на то, что без тех, для кого:
– А Зона