как преданный оруженосец, тенью следовал за ним. И надо признать, среди гвардейцев он пользовался гораздо большей популярностью, ибо охотно шутил, рассказывал байки и жуткие истории о своем путешествии в деревню оборотней.
Так проходил день.
Вечерами, когда поток посетителей во дворце иссякал, офицеры ужинали и садились играть в карты. Волк рвения к игре не проявлял, зевал и смотрел сонно, оживляясь только после предложения поехать к бабам. Вот тут два раза предлагать не приходилось.
Но положа руку на сердце, столичная жизнь – такая скука…
* * *
А вот князю Леккуру скучать не приходилось. Более того, он был в бешенстве.
Если бы грязные слухи оказались направлены на него лично, он бы стерпел. Но дочь!
И в какой момент!
За неделю до свадьбы (а князь готовился праздновать пышно, ибо для дочери денег не жалел), когда жених и невеста по обычаю должны наносить визиты родным и близким, кто-то пустил слух, что барон де Рюи буквально три дня назад обесчестил невесту.
Сам барон все категорически отрицал. Князь тоже знал, что слух о бесчестьи – подлая ложь, но шептаться не переставали.
Особенно скверным было то, что источник клеветы оставался необнаруженным. Придворные если и не болтали, то переглядывались с гаденькими улыбочками. Но откуда шла эта зараза, выяснить не удавалось. Не арестовывать же всех!
Император был в курсе проблемы (как, собственно, и все), но помочь не мог. Тайная канцелярия доносила, что источником слухов был род Готгель, подмявший под себя судебное ведомство. Но где доказательства? Никто лично не слышал, чтобы глава клана или кто-то из его ближайшего окружения говорили о дочери Леккура что-то нелестное. А если и слышал, то молчал. Безнадега!
Оставалось скрипеть зубами и терпеть.
Положение безвыходное: отмена традиционных визитов выглядела бы косвенным подтверждением слухов. Дескать, стало стыдно, и виновники заперлись в своем поместье.
А продолжение поездок создавало реальную опасность, что жених вспылит, вызовет обидчиков на дуэль, и его банально убьют.
Плюс ко всему, князь Леккур был ближайшим советником императора, и его позор тенью ложился и на властителя.
Что делать в такой ситуации?
Скандал, который как раз в это время разразился в среде офицеров гвардии, стал для Леккура подлинным спасением. По крайней мере, теперь он мог рвать и метать, и никто уже не связывал его гнев с семейными неурядицами.
А случилось вот что.
Во время традиционного обхода постов в 10 часов утра, когда в залах и галереях дворца собирается наибольшее количество придворных, дежурный офицер явился одетым не по форме.
То есть, сапоги, перевязь со шпагой, шляпа и все прочее, положенное по уставу, на нем присутствовали. Не хватало только камзола и штанов.
Стандартная, казалось бы, процедура