стряхнув с себя это странное помешательство на самой себе, я решительно направилась назад. Но стоило мне взяться за ручку, как вновь замерла на месте. Сейчас что-то заставило меня напрячься, какой-то шум, еле доносившийся сюда, но заставлявший мурашки пробежать по телу олимпийский марафон. Шестое чувство приказывало не выходить из уборной, и я, привыкшая доверять этому чувству, не рискнула спорить. Я слегка приоткрыла дверь и как кошка, затаившаяся в ночи, стала вслушиваться в нарастающий гул.
Группа захвата действовала быстро и решительно. Для них это была обычная работа, такая же обычная, как офисному планктону поменять бумагу в принтере, а повару – приготовить блюдо. Копы отрабатывали эти стадии действий как на тренировках, так и в жизни столько раз, что это становилось рефлексом. Эти бравые парни не знали неудач, и потому очередная операция не была для них исключением.
Выбив входную дверь, группа с криками «Всем ни с места, полиция!» переполошила всех находящихся в квартире. Все до этого мирно спавшие люди в панике принялись разбегаться кто куда, словно тараканы; те, кто был пьян, мгновенно трезвели; у кого были запрещенные вещества, начали сбрасывать их подальше от себя. Би-Джей, заслышав вторжение полиции, подпрыгнул с дивана как на пружинах, напрочь забыв о своей подружке на коленях. Проснувшаяся Энджи-Кристи рухнула на пол, даже не поняв, что происходит.
Копы хватали всех и каждого, до кого могли дотянуться. Несколько человек попытались выхватить из-за поясов пистолеты, но сдались под нацеленными на них штурмовыми винтовками. Би-Джей, что-то кричавший о своих правах и о том, что вторжение к нему было незаконным, полез с кулаками на одного из оперативников, за что и отхватил тумаков в ответ. Кто-то успел благополучно сбежать из квартиры через окна. Им было плевать, что они были на третьем этаже, было плевать, что пожарная лестница находится через несколько квартир от этой. Они готовы были пожертвовать своей безопасностью, готовы были быть покалеченными, лишь бы не попасться в цепкие полицейские лапы и остаться на свободе. Копам же было плевать на этих идиотов. Их интересовал лишь Би-Джей и его дружки по «41-ой банде». Повязали всех, кто мог иметь отношение к преступной группировке, и теперь зачитывали всем вместе и каждому в отдельности их права. Парней обвиняли в хранении, торговле и употреблении наркотиков, не забывая приписать угрозу оружием, сопротивление аресту и нападение на полицейского при исполнении. Доказательства их вины были железобетонными, поскольку тут и там валялись у всех на виду. И как бы Би-Джей ни возражал, что это не его наркотики, дело было закрыто.
– Черт! – тихо выругавшись, я попятилась назад, закрывая дверь. Не рассчитав силу, я захлопнула ее так громко, что копы наверняка это услышали. И правда, вот уже послышалось шарканье ног, направленных к двери. Я запаниковала, ком подкатывал к горлу, голова опять не хотела соображать. Мне потихоньку приходил каюк, а бежать из туалета было некуда. Никак нельзя было допустить, чтобы меня снова повязали.
Это было далеко не первое мое знакомство