винтовки. Я ахнула и тяжело свалилась на пол. Из разбитого носа заструилась ненавистная мне кровь. В голове зазвенело, зрение затуманилось. Лихие коммандос служителей закона без труда «окольцевали» меня наручниками. Это был финиш. Мышка попалась в лапы котам.
Аарон Кэмпбелл, сидя в своем седане, наблюдал за работой отдела по борьбе с наркотиками. После разговора с командиром группы захвата детектив спокойно направился к машине. Рейд прошел быстро, парни сработали гладко и без видимых заминок. Уже через пятнадцать минут после начала операции детектив мог наблюдать, как один за другим выходят арестованные преступники и те, кто мог быть с ними связан. Детективу было плевать на эту уличную мелкую шушеру тупоголовых подростков, шлюшек или уторчанных наркоманов. Его глаза выжидающе высматривали лишь одного единственного человека. И вот, выходя вслед за крупным, похожим на примата Брендоном Дили, известным также как Би-Джей, Кэмпбелл увидел ее. Красивая худенькая девушка с волосами, по мнению Кэмпбелла, дурацкого синего цвета выходила на улицу. На руках свисали наручники, а под носом было размазана кровь – видать, сопротивлялась аресту. «Тупица», – подумал Кэмпбелл, прекрасно зная, что Рейвен Уильямс была девушкой с весьма строптивым характером. Детектив также знал, что это бунтарство было напускной показухой, за которой скрывались лишь боль и скорбь. Аарон Кэмпбелл разделял боль Рейвен, но искоренить ее не мог, как бы ни старался.
В то время как всех арестованных грузили в фургоны, командир группы захвата приказал вести девушку в кабину одной из машин. Кэмпбелл знал, что тот мог бы отвести Уильямс прямо к нему, но не хотел этого. Это было бы слишком просто и окончилось неудачей для его плана, к тому же с Рейвен Уильямс уже нельзя было обходиться по-простому. Будет лучше, если все пойдет своим чередом.
Кэмпбелл заметил, как Би-Джей попытался вырваться к девушке. Он что-то говорил копам, но те, слегка поумерив пыл парня, смогли засунуть того в фургон. Командир взглянул на Кэмпбелла, поднял большой палец вверх, детектив лишь кивнул ему в ответ. Наконец полицейские фургоны отъехали, а через минуту, включив зажигание, и детектив поспешил удалиться.
Все это было очень странно. Сначала меня затолкали в машину отдельно от других, а теперь я сижу в комнате для допросов, вместо того чтобы считать часы в кутузке. Все это вызывает у меня чувство тревоги, смешанное с любопытством. Неужели я наконец допрыгалась и сейчас в комнату войдут злой коп и его хороший напарник, которые скажут в манере их роли, что я отправляюсь в тюрьму строго режима на миллион пожизненных? Или здесь что-то еще? Насколько я знаю, в допросную не сажают мелких вандалов, за которыми не числится торговля наркотой, проституцией или даже убийство. Тогда почему же я здесь? Им что-то надо от меня, нутром чую. Я повернулась к огромному на всю стену зеркалу и показала своему отражению средний палец. Конечно же, я не себе его показывала, а ребятам, что стоят за зеркалом. Любой чувак, который