стена задач, которую возводил передо мной Аарон, уже начинала казаться действительно не хуже настоящей тюремной стены.
– Не волнуйся, попадешь. Я попросил об этой услуге самого мэра, потому как он когда-то сам задолжал мне. И твоему отцу, кстати.
– Да, что-то такое я помню, – задумалась я, действительно пытаясь вызвать те воспоминания в голове. – Тогда папа был награжден какой-то медалью или вроде того.
– Точно, – согласился со мной Аарон, не отвлекаясь от основной темы нашего разговора. – Я понимаю, что тебе кажется, будто ты меняешь шило на мыло, но поверь: так будет лучше для всех, и для тебя в первую очередь. Ты умна, находчива, настырная и упрямая. Ты никогда не пасуешь перед трудностями. Благодаря работе отца ты знакома с элементарными правилами полицейского сыска. Ты мотивирована, и ты сама это знаешь. Тебе суждено быть копом, Рейвен, и это твой шанс исправить все свои ошибки прошлого. Ты способна стать достойным человеком только в том случае, если действительно хочешь им стать, а не продолжать прозябать среди отбросов общества.
– И ты действительно веришь в то, что у меня получится? – задавая этот вопрос, я ощущала, как замирает мое сердце. Слова, что произносил Аарон, казались мне настолько убедительными, что я сама начинала в них верить.
– Подумай о том, что случилось с твоей семьей, – с тяжестью произнес старый детектив. – Сколько таких же людей, как ты, тоже потеряли свои семьи? Кого-то уже не вернуть, но ты ведь можешь предотвратить новые потери. И, кроме того, отвечая на твой вопрос: я никогда не переставал в тебя верить.
Слова старика повисли в воздухе, и комната снова наполнилась молчанием. Я думала об услышанном, в груди колыхались противоречивые чувства. Я не знала, что и сказать в ответ.
– У меня есть время переварить все это? – спросила я, хватаясь за голову. Она гудела буром от переизбытка информации и эмоциональных переживаний. И впервые за весь наш разговор, за всю нашу встречу Аарон хитро улыбнулся во весь рот.
– Можешь. У тебя есть два дня, – произнес он, довольная ухмылка не сходила с лица. – Но только за решеткой.
Я тихо выругалась, но выхода не было, и я ничего не могла с этим поделать. Аарон опять приказал мне надеть наручники, и те снова защелкнулись на моих запястьях. Вставая из-за стола, старый друг добродушно обнял меня. Это было так приятно, что на самом деле я и забыла, насколько давно меня по-настоящему обнимали.
– Пойдем, я слышал, у тебя здесь есть собственная «комната», – произнес он, провожая меня из допросной.
Я не спала всю ночь. Не потому, что злилась очередной ночевке за решеткой, к этому-то мне не привыкать. И на самом деле сегодня я впервые испугалась этого. Испугалась, что это место стало для меня привычным.
Всю эту ночь я думала. Думала о прошлом, о том, что было, когда мои родные были живы и все мы были счастливы. Думала о том, каково мне было, когда они погибли, о том, как меня приютил напарник отца, Аарон Кэмпбелл, и о том, как он хотел, чтобы я была счастлива, а я вместо человеческой благодарности бросила его одного, сбежав