девочка, – поразительно хладнокровно произнес Аарон, и папкой, что держал в руках, смахнул мои ноги вниз. Я недовольно оскалилась, но промолчала. Аарон сел напротив меня, раскрыл папку с моим «послужным» списком приводов, штрафов и правонарушений. Папка за все время моей отшельнической жизни хорошенько поднабрала в весе. Большинство моих друзей и знакомых одобрительно присвистнули бы или дали «краба». Аарона список тоже впечатлил, это было видно по его вздымающимся бровям.
Так мы и сидели, не говоря друг другу ни слова. Это казалось мучительной вечностью, и в конце концов я заговорила первой:
– Неплохо выглядишь, – произнесла я, детально разглядывая Аарона и удивляясь, что за все время, что мы не виделись, у него лишь слегка прибавилось седины.
– А ты по-прежнему выглядишь дерьмово, – не поднимая глаз от папки, ответил он. – Как дешевая рок-звезда.
Старикан Аарон не меняется, все так же придерживается древних нравов. Разговор что-то не заклеился, и я не знала, что еще сказать старому детективу. В конце концов Аарон отложил папку, снял очки и впервые посмотрел в мою сторону. Мне стало неловко от его взгляда: что-то в его карих глазах изменилось, померкло, я ощущала безразличие по отношению к себе. Он снова заговорил со мной, его голос звучал так, словно я была очередным преступником, которые тысячами появлялись здесь, а затем отправлялись за решетку или на электрический стул:
– Мисс Уильямс, вы осознаете, в какое положение вы попали?
– В обычное? Пара ночей отсидки в местном «отеле» для меня не в новинку.
– Вот именно, – сказал Аарон, снова открывая мое досье. – «Вандализм, воровство, уличные драки, угоны, регулярное алкогольное и наркотическое опьянение»… Мне продолжать, мисс Уильямс?
– Слушай, хватит говорить со мной в таком тоне! – я не выдержала и повысила голос, но и Аарон ошарашил меня, когда впервые в жизни я услышала, как он повышает свой.
– А ты прекрати заниматься херней! – от его баса я даже подскочила со своего места, старикан нехило нагнал на меня жути. – Что ты творишь, Рейвен? Куда ты катишься?
– Куда я качусь? – переспросила я, налегая руками на стол и не замечая, как сдавливают их «браслеты». – Куда? Надеюсь, что в чертов ад! А делаю я, что хочу, потому что некому меня остановить! У меня нет никого, способного остановить меня! – я на мгновение замолкла, а затем с моих губ сорвалось: – Нет семьи…
– А я, Рейвен? Разве я не пытался заменить тебе семью? Не пытался быть как твой отец?
– Но ты не мой отец, Аарон! – произнося это, я почувствовала, как с гневом и яростью одновременно подступают и слезы. – Слушай, мне очень жаль, что я тогда сбежала. Сбежала и не могла вернуться. Я боялась, что ты не сможешь в очередной раз простить мою тупость и упрямство, и думала, что ты считаешь меня неблагодарной стервой.
– Я так и считаю, девочка, – спокойно произнес он и, не давая мне открыть рот, перехватил эстафету откровений: – Когда ты ушла, я