отправилась собирать краски и кое-что еще для воплощения задуманного.
Через час девушки были свежи и прекрасны, нарядно одеты и готовы прогнуть этот изменчивый мир под себя, как поется в известной песне.
Бодро дошагали до галереи, шурша листьями и улыбаясь друг другу и своим мыслям.
Лёлька потребовала два рабочих халата, расставила банки с красками, открыла, взяла кисточку и, затаив дыхание, – не знала, как художница отреагирует на такое святотатство – подошла к картине и сделала несколько мазков.
Испуганно обернулась.
На лице Станиславы сначала отразилось удивление. А потом она озорно улыбнулась. Взяла две широкие кисти в руки, окунула в разные банки и смачно брызнула на одну из картин.
Краски стекали, смешивались, образуя странные узоры.
А Стася вдруг звонко рассмеялась. Лёлька подхватила ее смех.
Девушки не понимали, что их так развеселило, но не могли остановиться. Они хватали друг друга руками, сгибались пополам и смеялись, смеялись до слез!
А потом увлеченно размахивали кистями, бегая, как ненормальные, по всей студии. Руки и халаты перепачкались. На всех картинах было буйство ярких красок, выходящее за пределы холста, капли попали на стены и пол.
Ближе к шести девушки навели какое-то подобие порядка. Наскоро отмыли руки, переоделись в нарядную одежду.
Тогда Лёлька достала из сумки припасенный сюрприз. Картину. Поверх ярких красок чернели кляксы с критикой. Девушки переглянулись. А затем повесили картину в центре экспозиции и соорудили табличку, на которой написали: «Чужое мнение».
В начале седьмого пришли первые гости. И остолбенели.
Уж чего-чего, а равнодушия точно не было на их лицах.
Они переходили от картины к картине. Последний шедевр произвел наибольшее впечатление. Одна дама вытащила телефон: «Приезжай, ты должен это увидеть, захвати фото и видео аппаратуру. И Марата позови».
К семи часам зал был полон. Лёлька посмотрела на художницу. Та, раскрасневшаяся и растерянная, стояла около столика с закусками, смущенно выслушивала комплименты.
На руках позвякивали браслеты, в ушах были длинные сережки. На шее – несколько разноцветных бус.
Лёлька подумала: «Как же она прекрасна! Хотелось бы и мне хоть чуть-чуть быть похожей на нее! Хоть чуточку быть такой же талантливой и необычной».
Она поймала свое отражение в оконном стекле и смиренно вздохнула. Видно, судьба ее такая – быть посредственностью, серой мышкой, обычной девочкой на побегушках в общей массе ничем непримечательных людей, с неидеальной фигурой и неказистой внешностью.
Она вынула из сумки фотоаппарат. Теперь можно приступать к работе. Засняла ценителей искусства, некоторые картины и, конечно, саму виновницу торжества, сияющую, еще до конца не осознавшую, что произошло.
До самого закрытия выставки Лёлька помогала художнице угощать посетителей, встречать и провожать именитых гостей.
Под конец прибыли