Вот она, визиточка, завалилась под стол! Вот, очень заинтересованный человек. Если, говорит, судьба сведет вас с Элеонорой Бродской, непременно передайте, что буду очень рад сотрудничеству. Я могу полностью за него поручиться.
Ой, как стыдно! Вот это уж точно форзац. Оказывается, маман здесь по своим делам. Лёлька опустила глаза и молча прошествовала к выходу, захватив по пути сумку и пальто.
Сама не заметила, как отмахала полквартала. Постепенно успокаиваясь, замедлила шаг и принялась размышлять. Как уж она могла заподозрить маман в разборках с Никанором Ивановичем? Да еще и на должность согласилась, приняла решение на эмоциях, а, может, все же, стоило повременить?
Нет. Она, действительно, хочет попробовать. Детская мечта давала о себе знать легкой щекоткой в душе.
Придя домой, села перед экраном компьютера, открыла документ.
Смотрела на белый лист, и ей казалось, что в голове у нее также бело и чисто. Начинала писать и стирала. Все не нравилось, мысли не шли.
Надо успокоиться.
Стала перебирать вещи на столе – материалы для плетения ловцов снов, бусины для изготовления украшений, этнические безделушки. Это влияние Флёр.
Лёлька постоянно проживала жизни подружек, примеряя их настроение и привычки. Перенимала манеру говорить, двигаться, одеваться. Дома обстановка тоже постоянно менялась. Сходит в гости, проникнется атмосферой, ощущениями хозяйки, – и начинаются перестановки, появляются новые предметы.
Она могла понять, что движет человеком, почувствовать себя в его шкуре. Иногда видела образы и картинки из жизни или тайные желания и мечты. Поэтому ей так нравилась ее работа – можно было на время стать писателем, художником, поэтом, модельером, стилистом…
Отпускало ее так же внезапно, как и захватывало. И она чувствовала опустошение и оцепенение.
Это было самое страшное – столкнуться с пустотой один на один. У нее не было ответа на вопрос «Кто я?». А вдруг ответом будет «Никто, пустота»? Она не понимала, какая она, когда не жила чужой жизнью, и предпочитала даже не задумываться об этом.
Снова вернулась к написанию статьи.
Через час мучений и метаний набрала: «Заявление. Прошу уволить меня по собственному…». Да, это у нее прекрасно получилось.
Неужели сдаваться?
Горько вздохнув, Лёлька направилась к холодильнику. Соорудила двухэтажный бутерброд, заварила кофе – добавила побольше какао, корицы и ванили. Уселась перед монитором и собралась оплакивать и заедать свое горе. Даже сделала первый глоток и откусила огромный кусок от своего чудо-бутерброда. Как вдруг…
Раздался звонок в дверь.
Неожиданно. Время близилось к вечеру. Она никого не ждала.
Поплелась к двери, с опаской посмотрела в дверной глазок.
Ох! Как? Зачем? Может, не открывать? Затаиться? Ее нет дома!
Поздно.
– Деточка, открывай, я слышу, как ты дышишь.
Пришлось открыть. Лёлька чувствовала себя виноватой за выходку в офисе и потупила взгляд.
Элеонора же