высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов…»
И это только «в полях России». Но история знает, что русский солдат бил, бьет и будет бить врага до последней капли своей крови не только на родной земле, но и на его, до полного его уничтожения! Об этом писал в своем стихотворении «Переход через Рейн» Константин Николаевич Батюшков:
«…И час судьбы настал! Мы здесь, сыны снегов,
Под знаменем Москвы с свободой и с громами!..
Стеклись с морей, покрытых льдами,
От струй полуденных, от Каспия валов,
От волн Улеи и Байкала,
От Волги, Дона и Днепра,
От града нашего Петра,
С вершин Кавказа и Урала!…»
И ты платишь нам добром своим, землей, лесами, лугами, реками, морями, воздухом… Спасибо, тебе, наша Россия!
***
Все свое время в пути я посвящал изучению материалов дела, путевым запискам, делавшихся мне как—бы дневниками, подготовке и отправке на станциях докладов в управление о ходе моей экспедиции. В 10 часов утра по местному времени 21 июля я вышел из вагона поезда на вокзале Ташкента, где меня встречал полковник Леонид Иванович Давыдов, штаб—офицер для особых поручений при командующем.
– Добро пожаловать на Ташкентскую землю, Алексей Валерьевич, – поприветствовал меня полковник Давыдов. – Как дорога?
– Доброе утро, господин полковник. Все же очень долго, – ответил я ему понимая, что встречающие такие вопросы задают, в основном, для проформы.
– Это долго, когда сюда едешь, а домой, в Россию—матушку несешься – будь здоров! – с веселым тембром в голосе прозвенел Леонид Иванович.
Странно, подумал я. Происшествие серьезное случилось, из Генерального штаба прибыл офицер, а он лучезарит своею улыбкой. Ладно, дальше посмотрим, что да как.
– Я не буду против, если Вы ко мне по имени—отчеству обращаться будете, Алексей Валерьевич.
Готовясь к поездке в Ташкент я, конечно, изучил руководящий состав управления округа и, поэтому, ответил:
– Очень признателен Вам, Леонид Иванович, не смею возражать!
– Пустяки, – ответил он. – Предлагаю следующий ход событий: сейчас Вы размещаетесь в гостинице, отдыхаете с дороги, потом мы обедаем и к 16.00 я Вас представляю господину генерал—губернатору. В зависимости от того, когда мы освободимся – или с вечера, или с утра завтра выдвинемся к месту преступления. Вы не против?
– Как Вам будет угодно, господин полковник!
– Леонид Иванович, – поправил он меня, и мы улыбнулись друг другу.
Поселился я в центре города, в гостинице «Россия», на втором этаже, достаточно уютном месте. Окна моего номера выходили на улицу, но их конструкция защищала меня от назойливых торговцев и другого шума. Спутники мои поселились в ней же, но этажом ниже.
Разложив