к сигаретам. Ниджат взглядом охотника наблюдает за тем, как Криста достаёт из сумочки сигарету и зажигает её. На его слегка отуманенный разум она действует с неистовой силой. Бесконечная грация в её движениях пленила Ниджата всё больше и больше.
Пятницу в Мюнхене проводят весело. Под светом ночных фонарей люди продолжают беззаботно гулять, уличные музыканты продолжают петь чужие песни, а попрошайки стаей муравьёв расхаживают стоят у входов пабов и ресторанов с протянутой рукой. Но и на их лицах улыбки.
– Скиньте мне по тридцать четыре евро каждый, – смачно рыгнув, заявляет Зауэр, – Ниджат, с тебя семьдесят.
Ниджат кивает и достаёт из кармана свой телефон. Оказывается, ему приходило какое-то сообщение на почту. Он сворачивает его и заходит в приложение банка. Вне работы он слеп на электронную почту.
– Готово, – говорит Ниджат Герхарду.
Клаус Дресслер облокотился на уличный фонарь в ожидании последующих действий. Он специально отошёл от компании на случай, если ему захочется продемонстрировать уличному Мюнхену всё содержимое своего желудка.
– Поехали ко мне? – спрашивает Ниджат, взяв её за подбородок.
– Дай угадаю: ты уже проворачивал эту сцену несколько раз и уже знаешь ответ?
– Разумеется, – улыбается он.
Криста ничего не отвечала. Лишь глядела на него своими глубокими глазами, в которых читалось всё то, чего сейчас хочется Ниджату.
Позади них слышны звуки извержения организма Клауса Дресслера. Зауэр смотрит на Ниджата, и они оба смеются. Не в первый раз такое происходит к Клаусом.
– Ну так что? – продолжает Ниджат.
– Поехали, – еле слышно произносит Криста.
Ниджат садится в припаркованное на обочине такси, перед этим, разумеется, открыв дверь для Кристы.
Глава 3
Криста осторожно вошла в квартиру Ниджата. Свет уличных фонарей и вывесок освещал кровать и его письменный стол. Дверь в ванную так и осталась открытой.
– Может быть, ты хочешь кофе? Недавно я купил отличную кофемашину! – кричит он ей из коридора.
– Можно, – едва слышно сказала она, любопытно разглядывая его дом, – бардак у тебя конечно тот ещё. Нужна женская рука.
Он усмехается.
– Фрау Нойман тоже так говорит, – говорит он, – хозяйка.
Фрау Нойман была пожилой вдовой, живущей с дочерью на востоке Мюнхена. Она появляется здесь раз в месяц, чтобы проверить, не испоганил ли Ниджат её апартаменты. Немцы всегда сдают иммигрантам жильё с небольшой долей опасения. Не доверяют. Фрау Нойман сама говорила, что иракцы и курды не раз периодически вытаскивали из этой квартиры микроволновку, фен и даже раскладные табуретки. Поэтому, после того как Ниджат вышел на женщину по объявлению, она была настроена скептически. Но со временем привязалась к Ниджату. Даже угощает пирогами, приготовленным её дочерью. После полугода проживания, Ниджат принялся активно штурмовать Фрау Нойман просьбами понизить цену за жильё хотя бы на двадцать процентов. Женщина сопротивлялась.