мне кажется, что день будет ужасный, – возразил Фроорн. – Зеленые дни – это всегда такая скучища.
– Что ты несешь, какие зеленые дни? Черт возьми, Фрогорн, тебе иногда надо выходить наружу на часок-другой, проветривать голову.
– Я бы так и сделал, если бы кто-то мог взять на себя мою работу, но с тех пор, как мы потеряли Лопес, нам так и не удалось нанять кого-нибудь, у кого есть хотя бы одно мозговое полушарие.
– Странно, что ты еще не упомянул Брэдли Бейкера, а то вас всех послушать, так он был прямо единственным светом в окошке.
– Он действительно был светом в окошке, – заявил Фроорн. – Именно так – солнечным лучом. И хотя он мертв и канул во тьму, он никогда не был и никогда не будет бледной пародией на агента, как некая маленькая девочка, живущая в мире розовых пони.
– Ого, Фрогорн, ты прямо цветные картинки рисуешь. Значит, ты утверждаешь, что Бейкер был солнечно-желтым, а я безвкусно-розовая – кстати, терпеть не могу это цвет? А какой тогда ты – картофельно-коричневый?
– Я тот, кому положено здесь находиться, а вот положено ли тебе? Одной маленькой девочке, кажется, пора иди в школу. – Он демонстративно посмотрел на свои часы.
– Никто не говорил такого о Брэдли Бейкере, а разве он не был всего лишь маленьким мальчиком, когда начинал свою работу здесь? – спросила Руби. Ее замечание достигло нужного эффекта.
– Брэдли Бейкер никогда не был всего лишь маленьким мальчиком! Он был необыкновенным талантом, подобного которому мы никогда больше не найдем.
– Помешались вы все, что ли, на Брэдли Бейкере? Я еще не услышала ни одного реального факта – в чем этот олух отличался от всех остальных.
Фроорн отшатнулся, словно получив пощечину.
– Что?! – переспросил он.
РУБИ: Вы все говорите о нем как о каком-нибудь суперагенте, но он просто получал и выполнял приказы – точно так же, как ты, точно так же, как я, точно так же, как любой агент в этом здании.
ФРООРН: Бейкер получал приказы, потому что это была его работа. Это не значит, что он не был способен сам принимать решения.
РУБИ: И ты утверждаешь, что он принимал собственные решения?
ФРООРН: Конечно, принимал, он был агентом высокого класса и играл по собственным правилам.
РУБИ: Так он был нарушителем дисциплины, ренегатом, присвоившим власть, типа того?
ФРООРН: Нет! Я сказал не это, совсем не это! Он никогда не делал ничего, подрывающего авторитет нашего агентства!
РУБИ: Не поняла, теперь ты говоришь мне, что он был послушной овечкой? Соберись с мыслями, Фрогорн: или у него хватало духу и инициативности, или он был просто еще одним командным игроком разряда «слушай и делай, что велено».
ФРООРН: То, чего ты не знаешь об инициативности и героизме Брэдли Бейкера, настолько велико, что не влезет в этот вестибюль. Бейкер был агентом, каких один на миллион!
РУБИ (зевая): Ну да, все только об этом и твердят, но звучит это как обычное сотрясение воздуха, если хочешь знать мое мнение.
ФРООРН: