совершенно пустую улицу, пересекли проезжую часть и остановились под ярким фонарем.
– Вот я почти и пришла, – сказала Эрика и добавила: – Я предупреждала, что это совсем рядом.
– Мы еще увидимся? – он с надеждой заглянул в ее большие, невозможные прозрачные глаза.
– Хм, почему бы и нет?
– Дашь мне номер своего мобильного телефона?
– Ой, у меня сейчас нет мобильного. Я его… потеряла, а новый никак не заведу.
– Может, домашний?
– Тоже мимо, – помотала головой девушка, не став ничего дополнительно объяснять.
– Но… как же тогда? – растерялся Петер.
– Как в старые добрые времена! – рассмеялась Эрика. – Жили же как-то люди до изобретения всей этой компьютерной чепухи. Приходи завтра вечером под этот фонарь и все.
– Ладно… Сходим в кино?
– Нет, в такую погоду сидеть в душном кинотеатре просто преступление! Просто погуляем, хорошо?
– Будем нарезать круги по району, сколько захочешь, хоть до утра! – Петер почему-то жутко обрадовался такому примитивному плану на будущее свидание. – Так во сколько мне быть под фонарем?
– Приходи вечером, только не слишком рано. Романтические прогулки приобретают особую ценность именно в темноте. Договорились?
– Договорились, – он кивнул, хотя и несколько растерянно.
– А теперь мне пора. Да и тебе, наверное, тоже. Иди.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Петер нехотя повернулся и побрел обратно через улицу. На другой стороне он оглянулся и увидел, что Эрика все еще стоит там, где он ее оставил. Он помахал ей, девушка вскинула руку в прощальном жесте, выскользнула из освещенного фонарем круга и ушла куда-то налево.
Тянуть время было теперь бессмысленно, и Петер споро пошел в сторону дома, на ходу размышляя о случившемся. Что-то было во всем это немного странное. Вот хотя бы: он прекрасно знал это место – все-таки почти всю жизнь прожил в паре остановок отсюда. На той стороне прямо за фонарем возвышалась здоровенная бетонная коробка какой-то страховой организации, и ближайшие жилые дома располагались от нее справа. А вот левее здания было только старинное кладбище, сразу за которым днем и ночью гудел широкий автобан. Где там можно жить, было решительно непонятно.
«А может, родители Эрики работают смотрителями кладбища и живут в каком-нибудь флигеле у ограды», – подумалось Петеру, – «а она стесняется и не хочет, чтобы он знал… Вариант? Вполне! Хотя, стоп, она же говорила, что у отца хорошая работа. Явно уж не на кладбище… Ладно наверняка скоро все прояснится!»
Придя к этому умозаключению, он оставил эту тему и просто стал мечтательно вспоминать голос Эрики, ее улыбку и, конечно, совершенно невозможные глаза.
* * *
На следующий вечер Петер то и дело подходил к окну, гадая, достаточно ли уже стемнело для обещанной ему Эрикой романтической прогулки. Сначала он и вовсе хотел пойти к фонарю сразу после работы,