стол и две лавки по бокам. Петер бросил рюкзак на траву и осмотрелся, словно опасаясь, что за ними уже кто-то подглядывает. Но вокруг не было ни души, лишь ветер тихо шумел в кронах деревьев. Эрика присела на торец стола, откинулась на отведенные руки, подставляя лицо и шею коротким сухим поцелуям. Затем Петер поднял край ее узкой футболки, обнажив округлую грудь, осторожно, словно боясь спугнуть, накрыл ее ладонями, чуть сжал, наслаждаясь нежностью кожи. Они еще какое-то время целовались, а затем Эрика чуть оттолкнула Петера, высвобождаясь из его рук, расстегнула молнию и одним движением стянула юбку, потом небрежно бросила в траву футболку. Она хотела снова вернуться на стол, но Петер чуть ее придержал, бросая на доски свою джинсовку.
– Мало ли кто здесь что делал, – хрипло прошептал он, отметив, что прозвучало это весьма двусмысленно. – Вот так лучше. Садись.
Она послушалась, Петер торопливо скинул рубашку, и тут одна неприятная мысль заставила его броситься к валяющемуся рюкзаку и начать лихорадочно перерывать содержимое. К счастью он нашел что искал: запечатанная, но уже весьма потрепанная пачка «Дюрекса» нашлась в боковом кармане. Петер давным-давно бросил ее в рюкзак, так на всякий случай, еще когда устраивался на новую работу, наивно надеясь на легкую интрижку с какой-нибудь командировочной русской. Он сорвал шуршащую прозрачную обертку, достал блестящий скользкий квадратик и начал, неожиданно вспотевшими пальцами, неловко надрывать упаковку.
– Что это? – заинтересованно спросила Эрика.
Она сидела на краю стола, болтая длинными гладкими ногами, обутыми в легкие низкие туфельки, и выражение лица у нее было как у любознательной отличницы, а не как у разгоряченной нетерпеливой любовницы.
– Э… – он растерялся. – Как что? Вас что, в школе не учили предохраняться?
– А… Да, конечно…
Девушка так пристально следила за манипуляциями Петера, что тому стало неловко. Эрика заметила его смущение, закрыла глаза и расслабилась, чуть откинувшись назад. Петер снова приблизился, и девушка, словно почувствовав тепло его тела, порывисто обняла его, с неожиданной силой притягивая к себе. От касания ее гладкой прохладной кожи по всему телу Петера побежали мелкие злые мурашки, будоражащие кровь и заставляющие дыхание учащаться. Он хотел было чуть отстраниться, показать, что он не так уж и спешит, но он успел лишь пару раз слегка коснуться губами ее груди, и Эрика снова мягко, но сильно привлекла его к себе.
– Не уходи, – хрипловато прошептала она, ища его губы.
Петер охотно подчинился: странные мурашки подзуживали и подгоняли, пробегая по позвоночнику колючим электричеством, приятный ментоловый холодок окутал все его тело. И вдруг он понял, что совершенно потерял контроль над процессом – наверняка сказывалось долгое отсутствие практики. Он не чувствовал, что происходит с Эрикой и опасался, что все кончится раньше времени. Впрочем, эта мысль не успела его всерьез расстроить: почти сразу Петер позабыл обо всем, смежив веки, он качался на волнах тонкого удовольствия, не испытанного