публики, столпившейся вокруг кассы номер десять…
Ему, им; тебе я, готовая разрыдаться, подобная горьковской Матери, посылаю вослед мысленное, сокровенное, обжигающее:
– Родные…
***
Сейчас они все уже разлетелись, а я сижу…
Взлетаю…
Лечу…
Нет цветения прекрасней цветущего инея.
Январь 1990
II
ЛЕТО И ЛЕС
…Восстановите тот тяжелый жемчуг,
Что растворен царицею Египта,
И будь на вас касторовые шляпы,
Я вам скажу: вы можете любить!..
(Дж. Китс, «Современная любовь»)
Январь 2002.
Знаете ли вы… То есть, вы, конечно, знаете, что такое «коммивояжер». Я теперь тоже знаю. Впервые, помню, повстречала это слово в книге-сборнике драм Теннеси Уильямса:
вот героиня «Лета и Дыма» по имени Альма, после многократных и многолетних неудавшихся попыток заслужить любовь друга детства, Джона, – в конце концов, то есть в конце драмы, принимает из рук незнакомого заезжего коммивояжера таблетку от головной боли, так мучившей ее (а и еще бы!) и уходит за ним, за заезжим коммивояжером, в его отель…
В «Русском Словаре» издательства «Berkley Books» нашла такое толкование «коммивояжеру»: «commercial traveler», или «коммерческий странник».
Кстати, не встречал ли кто на улицах Нью-Йорка высокого и красивого мужчину (может быть в очках) с дорожной сумкой через правое плечо (ремень может быть потрепан), в перехваченном в талии пояском плаще болотного цвета? (Вообще-то, на мне такой цвет назывался бы «оливковый».) Если спросите его о чем-нибудь, например, как пройти к Вест Хаустон, и т.п., он будет отвечать всхлипывающим голосом, складывая при этом рот в некую дырочку, которой искусительно застегнуть невидимую пуговичку, – такой это рот, дизайн «петелька». От него пахнет чем-нибудь вкусным: белым вином ли, репчатым луком (чуть), женскими духами (чуть-чуть)… Это Майкл, и он – коммивояжер.
Майкл, Майкл… В начале пара светлых глаз нацелилась на меня из-за круглых очков со звездной высоты роста. Робкий (и ещё, всхлипывающий, как я уже отметила) голос:
– I do not want to be intruder in your life, but… would you be indulgent enough to have cup of coffee with me?*
Я – сраженная столь вежливым, переходящим в церемонное, обращением к моей особе:
– Sure!**
______________
*Я не хотел бы врываться в Вашу жизнь, но… Не могли бы Вы быть столь любезны, составить мне компанию за чашечкой кофе? (англ.)
**Конечно!
Майкл, Майкл… Звонки по воскресеньям, двенадцать тридцать пополудни нью-йоркского времени; жалобы на невыносимое и безысходное одиночество, что так понимаемо – русскими особенно – художницами…
Помню, намедни услышала по ТиВи сообщение об автомобильной катастрофе в Канзас-сити, унесшей полдюжины жизней. Обеспокоенная плохой новостью, всю ночь плохо спала, а рано утром следующего дня позвонила ему в Канзас, позвонила сама: жив ли?
Ответил грубо лающий женский голос:
– Майкла? Зачем? Что надо? Кто такая?
Я:
– Ах,