толстяк фон Борофф, бесцеремонно толкнув в спину эфемерного секретаря. За ним вскочил на красный ковёр длинный, как жердь, фон Зайкинн. Вытянувшись, они молча ждали, когда секретарь плотно закроет за собой дверь.
– Ну, докладывайте! – нетерпеливо подрыгивая ногой, приказал фон Шайтан тем, кого он минуту назад назвал оболтусами. – Что, в конце концов, происходит в стране?
– Мрут усе к чёртовой бабушке, – объяснил фон Зайкинн и для пущей убедительности, решительно рубанул рукой воздух. Казалось, он наслаждался создавшейся ситуацией.
– Каково положение на островах? – спросил премьер.
– Эпидемия приостановилась было, – доложил фон Борофф с таким видом, будто это было его собственной заслугой, – но вспыхнула с новой силой…
О, Нимфодор всегда знал, что и где следует говорить! Базиль почувствовал укол ревности. Всю свою сознательную жизнь он преклонялся перед Нимфодором и, одновременно, ненавидел его. Оба они были личными советниками премьера. Нимфодор фон Борофф – советником по Особо Секретным Делам, а Базиль фон Зайкинн – советником по Крайним Случаям. Друг для друга они всегда были неразлучными друзьями, ну, а для премьера – людьми, которые брались за любые, даже самые сомнительные поручения.
– Да шо уж там говорить, – вмешался Базиль, ибо ему показалось, что премьер слишком внимательно слушает Нимфодора. – Вымерли ужо все. Вообще, ситуация складывается весёленькая…
– Да уж послал Бог помощничков!!! – гавкнул фон Шайтан, наградив советника по Крайним Случаям свирепым взглядом.
– Я только в том смысле…, – замерев в страхе, пробормотал Базиль. Его сизые, чисто выбритые щёки, задёргались в нервном тике.
«Вероятно, он решил, что я один довёл Хватляндию до сегодняшнего её состояния», – подумал он с неприязнью.
– Докладываю, – решительно заговорил Нимфодор. – Во всей стране не осталось ни кур, ни коров, ни поросят. Вся Хватляндия питается травой. Скоро будем мычать… да что, будем. Я вот уже мычу. Му–у–у!
Вот что значит – Нимфодор фон Борофф во всей красе! Он, в отличие от Базиля, всегда и в любой ситуации находил правильные слова и правильный тон. Нет, фон Зайкинн решительно не мог смириться с подобным положением дел!
– Каждый год страну бичуют новые болезни, – прерывая дорогого друга, заявил он важно. При этом загорелое лицо его с мощной нижней челюстью двигалось в такт его словам. Двигался короткий ёжик коротко остриженных иссиня–чёрных волос. Двигались большие уши.
– Сначала спятили коровы. Потом появился куриный грипп. Вымерли свиньи, ушли в небытие страусы. Вот, настала очередь крокодилов.
– Почему не доложили? – рассвирепел вдруг премьер.
Фон Зайкинн с удивлением взглянул на шефа. Его быстрые глаза неприязненно стрельнули по смуглому, гладко выбритому ассиметричному лицу премьера. Но, Базиль, тотчас же, притушил этот правдивый взгляд, придав ему кисло–сладкое выражение.
– Мы, собственно…, – просипел он, напрасно пытаясь найти нужные слова, и бросил беспомощный