просто домысливают. И не нам, бедным читателям решать, что было и чего не было в жизни знаменитых людей.
Это – частное дело между богиней памяти Мнимосини и биографами.
***
– Прежде чем ты изменишь будущее человечества, может, сходим разок в кино? – спросила Катарина, глядя на мужа с надеждой.
Это было так на неё похоже! Она была так глупа! Но он любил её такой, какой она была. А может, он даже любил её именно из–за того, что она была глупа. Он (страшно даже сказать!) нуждался в ней. Её абсурдные вопросы порождали в его страстной голове самые невероятные мысли. Хотя не очень понятно, каким образом глупость в определённых случаях способна порождать мудрость?! Никто из великих мудрецов так никогда и не объяснил, через какой тайный трепет глупость, порой, перевоплощался в животворящую мысль. Да и никто этого не знает. И, может статься, никогда и не узнает.
– Так мы уже ходили вроде бы…, – пробормотал Диагор, думая о чём–то другом. – Вчера…
Она заколотила озябшим кулачком по туалетному столику.
– Ты хочешь сказать в прошлом году!
– Неважно, – отмахнулся он. – Да пойми ты, то, что я сейчас делаю, важно не для меня одного! Может, я сумею спасти не одну жизнь. В стране царит голод. Надо этот вопрос как–то решать.
Подошёл к ней и попробовал поцеловать. Но она увернулась.
– А я? – её голос зазвенел. – А моя жизнь? Смотри, ты толкаешь меня чёрт знает на что!
Эти слова вырвались из недр её души. Но он, как обычно, не придал им должного значения. Мужчине никогда не понять женской души!
Где–то, Диагор читал про это в книгах, где–то в этом мире существует любовь. Ходит среди людей. Зажигает взгляды. Румянит щеки. Говорят также о счастье. Говорят красивые героини старых фильмов сексапильным героям. И если об этом так много говорят, то надо быть уверенным, что оно, счастье, и в самом деле, должно было бы существовать.
Но где?! И что надо сделать, чтобы сделать свою женщину счастливой? Один ли он на целом свете не знал об этом, или это было чисто мужской прерогативой памяти? И если так, то может ли незнание служить оправданием мужчине?
Вероятно, всё–таки, может. Но, конечно же, не в глазах женщины! Тем более, не в глазах красавицы Катарины. И, конечно же, Диагор не был бы классическим мужчиной, если не спросил в самый неподходящий момент:
– Душа моя, ты помнишь, куда я подевал свой портфель?
Катарина только фыркнула. Вероятно, именно в этот момент в её хорошенькой легкомысленной головке родился план, который в самый короткий срок погубил не одну жизнь в прекрасной стране Хватляндии.
Но разве Катарина могла предвидеть, какая катастрофа разразится в результате её измены? Ведь собственная измена никому не кажется серьёзным событием. И последствия её никому не кажутся знаменательными.
Мы вообще не в силах предвидеть будущее.
Разве знает озорник, вопящий в горном ущелье, что срывающаяся лавина увлечёт за собой и его?
***
Существенные