излечит.
И блаженство и отраду
Силою целебной
Наконец-то мне подарит
Воздух твой волшебный.
В золотых лучах рассвета
Заблестели росы;
Вышли рано земледельцы
С песней на покосы.
Собирает рог пастуший
С водопоя стадо;
И напев невесты юной
Слышится из сада.
На заре и я бы вышел
С пахарями в поле;
Затянул бы с ними песню,
Позабыл о боли.
Позабыл бы скорбь, увидев
Лик надежды милой;
И вернул бы я веселье
И былую силу.
Чтоб тебя, Земля святая,
Воспевать до гроба!
Так пускай же к возрожденью
Мы воспрянем оба!
Шмуэль-Лейб Гордон
1867, Лида (Белоруссия) – 1933, Тель-Авив
У надгробья невесты
Стоит со мной рядом, и словно живая,
В глаза мои взором глядит голубиным;
Молчанье. Лишь роща шуршит вековая,
И сладким напевом звенит соловьиным.
И светлая россыпь – жемчужин крупицы —
Всё так же на облике светится юном;
Взлетает, сияя, и к ней на ресницы
Спускается вновь отражением лунным.
Лишь ветер подует – и чёрные пряди
На лоб ей ложатся крылом воронёным.
Вздымаются волны в чарующем взгляде,
И тонет душа в этом море бездонном.
Лучом к её чистым устам приникая,
Ей месяц с теплом и участьем внимает;
Целует её – и меня утешая,
Дрожащую руку мою обнимает.
И лунному сердце подвластно объятью —
Душа семикратным заполнена светом;
И вместе с сияющей звёздною ратью
К высотам стремится, любовью согретым.
Но стонут печальные арфы страданья,
И лишь соловьи не смолкают, ликуя.
Не этот ли образ – гранит изваянья,
Красу ледяную в себе унесу я?
На облик любимой смотрю я угрюмо,
И в сердце потухшем не слёзы, а камни.
А роща полна неумолчного шума,
И песня прощанья в округе слышна мне.
Доносится стон, в грудь мою проникая,
И сердце становится мягким, как глина.
Что это за стон? Не душа ли живая,
Как эхо разбитого плачет кувшина?
И гаснут неяркие жёлтые блики:
Луна в облаках наплывающих тонет
С печатью страданья на сумрачном лике —
И только душа безутешная стонет.
Довольно! Ни возгласы горя, ни стоны
Нам стати её не вернут лебединой;
Пусть струны притихшие скрипки влюблённой
О жизни поют среди ночи пустынной!
Мерцание гаснущих звёзд на рассвете,
Багряное солнце, волнение нивы,
Журчание вод, ароматы соцветий
И утренних птичьих напевов изливы —
Все прелести мира! Куда вы пропали?
Чьи чёрные тучи светило затмили? —
И певчие птицы умолкли в печали,
И скорбные лилии стебли склонили.
Кто