Маргарет Лоренс

Каменный ангел


Скачать книгу

меня зла за то, что так вышло. Я знаю, он мне сам говорил. Быть может, он посчитал этот обмен жизнями вполне справедливым.

      Зеркало в позолоченной раме над камином – из дома Карри. Оно висело в зале на первом этаже, где воздух был терпким из-за нафталиновых шариков от моли, спрятанных под голубыми розами ковра, и, проходя мимо, я каждый раз украдкой заглядывала в это зеркало и снова и снова убеждалась, что все изящество матери досталось Мэтту и Дэну, а я широка в кости и крепка, как вол.

      Вот и моя фотография, мне двадцать лет. Дорис хотела ее убрать, но Марвин воспротивился – любопытно, кстати, что им тогда двигало? Я была привлекательна, весьма привлекательна, это точно. Жаль, что тогда я этого не знала. Не красавица, нет – я никогда не походила на хрупкую фарфоровую статуэтку, всю в золоте и розовом, с тоненькой талией, что, того и гляди, переломится под напором корсета. Привлекательность, скажу я вам, гораздо долговечнее.

      Справедливости ради надо признать, что зачастую эти тщедушные с виду женщины оказываются на поверку удивительно стойкими. Взять, к примеру, Мэвис, жену Мэтта: ее здоровье всегда оставляло желать лучшего. В детстве она перенесла ревматическую лихорадку, и все считали, что у нее слабое сердце. Однако в ту зиму, когда свирепствовал грипп, она выхаживала Мэтта, но сама не заболела. Надо отдать ей должное, она не отходила от его постели. К тому времени я бывала в городе не так часто, поэтому о его болезни узнала только тогда, когда тетушка Долли приехала ко мне сообщить, что Мэтт умер прошлой ночью.

      – Он ушел тихо, – сказала она. – Не стал бороться со смертью, как некоторые. Они же только продлевают страдания. Мэвис говорит, он знал, что ему не помочь. Не пытался дышать, когда уже нечем, не цеплялся за жизнь. Просто ушел, тихо и незаметно.

      Принять это мне было еще труднее, чем саму его смерть. Ну почему он не боролся, не клял смерть последними словами, не сцепился с ней? Мы тогда много говорили о Мэтте с тетушкой Долли, тогда же она и рассказала мне, на что он копил деньги в детстве. Я часто думала, почему мы так многое узнаем слишком поздно. Божьи шутки.

      Я поехала к Мэвис. Одетая во все черное, она выглядела слишком молодой для вдовы. Я попыталась сказать ей, как много значил для меня брат, но она меня не слушала. Сначала я подумала, что она попросту мне не верит. Но нет. Дело было не в том, что она не могла поверить в мою искреннюю привязанность к нему. Она сидела и снова и снова рассказывала мне, как любила его, как он любил ее.

      – Были бы у вас дети, – сказала я в порыве сочувствия, – хоть что-то бы тебе осталось от него.

      Глаза Мэвис превратились в голубые сапфиры, ясные и холодные.

      – Чего ж тут удивляться, что у нас их не было, – сказала она. – Я-то этого очень хотела.

      Потом она разрыдалась.

      – Я не хотела этого говорить. Прошу тебя, не рассказывай никому. Да я знаю, ты и так не скажешь, тебя просить не надо. Я просто сама не своя.

      У меня не было нужных слов, чтобы ее утешить. Вскоре она взяла себя