упрашивала его прекратить пить, поговорить с ней, обратиться к доктору. Но Джемс впадал в оцепенение от её слёз, которых не выносил совершенно и повторял, обнимая её:
– Кэт, Кэтрин, Котёночек…
Он чувствовал стыд, вину и пустоту. Безбрежную, бездонную, холодную пустоту.
«Ну, хоть капля ответственности у тебя осталась?» – спрашивал он себя. Джеймс попросил Кэтрин пожить у родителей. Объяснил просьбу тем, что ему нужно разобраться с собой. Она отказывалась, опасаясь за его жизнь. Но Джеймс настаивал, невзирая на её готовность разделить с ним его судьбу. Кэтрин сдалась. У неё уже не хватало сил бороться с зияющей пустотой его сердца, и она решила, что делает ему хуже своим присутствием.
Переполненная беспокойством, но уже не испытывая к мужу былой страсти, Кэтрин уехала. Он провожал её в аэропорту, обещал не пить, звонить каждый день и наводить порядок в голове и в работе. Кэтрин чувствовала, что их счастливому браку наступил конец. Если Джеймс и придёт в себя, им вместе не быть. Джеймс изменился.
Наверное, она переживёт развод. Она молодая, здравомыслящая, любит жизнь. Ей есть, что беречь в воспоминаниях об их браке, и только хорошее. Любила ли она его по-настоящему? Или это чувство было проявлением её земного созидательного характера? Возможно, они были нужны друг другу не навсегда.
С отъездом Кэтрин Джеймс испытал двоякое чувство. Он осознал, что сплавил жену с глаз долой, точно последний трус – нелегко признаться себе в трусости. Но испытал и облегчение – ему не придётся врать и скрываться за масками. Не быть собой ещё хуже, чем самоубийство, им планируемое в отношении собственного тела. А вешать на Кэт себя настоящего тоже не лучше. Такого Джеймса она не заслужила!
День ото дня Джеймс уменьшал количество принимаемого спиртного. Иногда пропускал. В такие дни он садился рядом с гитарами и смотрел на них. То на одну, то на другую. Ощущал себя придурком. Но брать в руки их не мог. Чтобы не пить, он решил как можно чаще находиться за рулём – такой своеобразный самоконтроль. Он объехал страну за несколько месяцев. Чтобы его не узнавали, он отпустил бороду, жил в маленьких отелях, иногда спал в машине. Он никому не звонил, кроме Кэт – они договорились о звонках уже только раз в неделю. В отелях он тем более избегал разговоров с посторонними.
Ему как-то дозвонился старший менеджер группы – дела ведь не двигались. Но Джеймс отослал его с вопросами о планах к Дейну.
Так, день за днём, меняя пейзажи за окном автомобиля, Джеймс привыкал к великой пустоте. Он успокоился, осознал неограниченную глубину и широту пропасти. И смирился. Как-то нужно было жить дальше. Хотя он и не знал – как. Недосягаемый многоликий гигант по имени будущее его не пугал, но и не подавал надежд.
Иногда он скучал по Кэт. Скучал по женской ласке. Он понимал, что его связь с Кэт будет отнимать у неё возможность наладить новую жизнь. Если не можешь сделать женщину счастливой,