к смерти? – спросил я.
– Не подсознательное, а вполне сознательное. В вашем деле записано: «Сознательное».
– Мне диагностировали онкологию, я бы все равно долго не протянул. Хотелось прокатиться с ветерком напоследок.
– А вы анализировали причину возникновения у вас рака?
«Оринас, крошка здесь!» – мысленно повторил я.
– Нет, не анализировал. Возник и возник.
– Я бы попросила вас подумать на эту тему и подготовить мне ответ к следующему визиту.
– Я что, в школе? – удивленно спросил я.
– Конечно, – ответила ангел, – мы ведь всю жизнь учимся, и после смерти тоже.
– А можно мне пойти работать? – попытался съязвить я.
– Можно, – кивнула ангел, – только сначала надо научиться чему-то.
– А неквалифицированные профессии имеются?
– Нет, – улыбнулась Мисюэль, – без специальности здесь на работу не берут. Это не Земля.
– Ну, если вы через секунду появитесь снова, мне нечего будет вам сказать. Время же на анализ требуется, а времени здесь нет.
– Хорошо, вам покажется, что пройдут сутки, когда я вернусь. И поверьте, лучше думать, чем бессмысленно страдать в лапах у демона.
Ангел исчезла, снова стало темно. Я ощупью пробрался к выходу. Против опасений пробка вынулась легко. На улице было пусто, свежей крови на стенах не видно, наверное, толпу прогнали по соседнему проулку.
«Оринас не откликнулся, странно, – подумал я. – Может, занят на своей путанице адов, а может, пистон за шахидку получает, – хихикнул. – Будем надеяться, тоже скоро не припрется».
Откопав спрятанный мастерок, перебрался через улицу к Елене. «Интересно, это единственный дольмен, открывающийся наружу. И как такое могло получиться?» – думал я, выковыривая пробку из стены.
– Лен! – позвал я, заглядывая внутрь.
– Андрей, ты, что ли? – подслеповато щурясь, девушка повернула ко мне лицо.
– Я. А где очки? – залезая внутрь, спросил я.
– Забрали, сволочи.
– И простыню вижу тоже. Отлично выглядишь.
– Ты тоже. Загорел.
– Загорел? Это, наверное, от ангелов ультрафиолет прет.
– С ангелами тусуешься? Круто.
– Просто меня все имеют, и ангелы, и демоны. А я только успеваю расслабляться и получать удовольствие.
Елена засмеялась.
– Коньяка, как я понимаю, нет?
– Ничего нет. Я теперь вообще девственник. Все оргазмы забрали, представляешь.
– Даже и представить такого не могу. Бедненький, как же ты теперь?
– Вот так. Одна надежда на тебя.
– Плохой мальчишка, ты хочешь потерять невинность?
– Хочу восстановить порочность, – засмеялся я, обнимая Елену.
– У меня никогда не было девственника, интересно, это так же тягомотно, как девственница?
– Сейчас узнаем…
– А у тебя были девственницы, противный?
– Уже не помню.
– Старичок ты мой девственный…
И мы замолчали.
Удивительно,