Мария не любила, когда ее имя сокращали, но для Паши – и только для него – она хотела быть Машенькой. Для Паши, для Пашеньки, не для Андрея, не для кого другого.
– Андрюш, тебя спасла Прошка… я просто случайно проходила мимо. Остальное сделали врачи.
– Не скромничай, – предостерег ее Антон, а Петренко снова улыбнулся:
– Нет, это ты меня спасла, я знаю. А как там моя Прошечка? У тети Вали?
– Нет, я ее взяла к себе на время… С ней все хорошо, она отлично ест и очень подружилась с Урфином… хотя, конечно скучает по тебе.
– Спасибо тебе… – он взял ее руку и прижал к губам. Войновский отвернулся, делая вид, что рассматривает фонарь, за окном, и вдруг скрючился на стуле, прижал руки к животу:
– Черррт… ааааа…
– Что, что такое? – в один голос воскликнули Мария и Андрей. – Тебе плохо? Позвать медсестру?
– Нет, нет… – Антон мучительно сглотнул. – Опять та же история, моя подружка-язва недовольна, что я пропустил обед и ужин…
– Так сходи, поешь! – заволновался Петренко. – Тут на втором этаже есть кафе…
– Не волнуйся, разберусь… все под контролем. Я просто покину вас ненадолго, хорошо?..
Не дожидаясь согласия, он вышел из палаты… и Мария не знала, что подумать – то ли Войновскому и впрямь стало плохо, то ли он не хотел быть свидетелем интимного разговора.
Так или иначе, они с Андреем остались наедине, и он сразу же завладел обеими ее руками, прижался к ним лицом, приник губами. Губы у него были сухие и запекшиеся, но все равно мягкие…
– Маша, я знаю, это ты спасла меня… – он снова поднял голову и посмотрел Марии в лицо своими удивительными глазами – огромными и такими лучистыми, словно в каждом было спрятано по солнцу. Темно-серый бархатный цвет в полутьме переходил в синеву северного моря:
– Ты будешь со мной, когда я выйду отсюда?
– Что за вопрос… конечно, буду, если ты хочешь.
– Я хочу… значит, я могу считать, что мы обручились?
Мария вспыхнула до ушей – такого поворота беседы она не ожидала:
– Андрей…
– Тсссс… не говори ничего вслух. Дай мне просто побыть в этом… побыть рядом с тобой.
Она растерянно кивнула и осталась сидеть рядом, не зная, что теперь делать – и не воспротивилась, когда Андрей улегся головой ей на колени.
Так и сидела, пока в палату неожиданно не ввалился Бердянский – и Андрей с порога не сообщил ему, что они решили пожениться.
Глава 9. Невеста и Леонардо
«Бред… бред… так не бывает… не может быть…» – твердил, как мантру, Бердянский, ничего сильнее не желая, как проснуться всё в той же гримёрке, но… похоже, что он попал в кошмар наяву, и заклинание не сработает, не спасет от жестокой реальности. Больничный запах был реален до першения в горле, шаткий стул под ним заставлял постоянно напрягать ноги, а ещё эти чёртовы бахилы, которые он комкал в кулаке – тоже были до отвращения настоящими, как и тётка-вахтёрша,