не оказалось. Беда наваливалась волнами, беда за бедой.
Надо было организовывать новую жизнь, блокадную, ни на что не похожую. И она была организована. Уполномоченным ГКО, госкомитета обороны в Ленинграде, был очень толковый человек – Алексей Николаевич Косыгин. В ноябре было принято решение о строительстве ледовой дороги через Ладогу.
Передний край фронта проходил в четырёх километрах от Кировского завода и в двенадцати – от Дворцовой площади. 611 дней шли артиллерийские обстрелы города, в среднем в день на питерские улицы падало 245 снарядов крупного калибра. Одних только щелей, где можно было укрыться от обстрела, было вырыто 350 тысяч погонных метров. По всем законам войны город должен был умереть – и немцы на это рассчитывали, – но он жил.
Снята блокада была лишь четырнадцатого января 1944 года, хотя прорыв её был сделан на год раньше – восемнадцатого января 1943 года, когда в восьмидесяти километрах от Ленинграда, в Рабочем посёлке № 6 соединились два фронта – Волховский и Ленинградский… Эти святые январские даты до конца дней своих отмечают все питерцы, перенесшие блокаду, поднимают стопки с водкой…
Многое из того, что происходило, было рассказано очевидцами тех событий, пережившими и голод, и холод, Вольтом Сусловым, супругами Сергеем и Зоей Давыдовыми, Ильёй Фоняковым, Игорем Мустафаевым, Александром Кравцовым, основателем «блокадного» музея Евгением Алексеевичем Линдом – Линд, будучи преподавателем 235-й школы, затеял это очень важное дело и посвятил ему всю свою жизнь… Судьба у Евгения Алексеевича оказалась очень непростой. Однажды он – кстати, отличный спортсмен, окончивший институт физкультуры имени Лесгафта, – возвращался в поздний час домой и неожиданно услышал отчаянный девчоночий крик: «Помогите!»
Оказалось, на девушку напало шестеро здоровенных битюгов-парней. Линд раскидал битюгов, выручил девчонку, но шестеро есть шестеро, в конце концов они сбили Линда с ног и бетонной тумбой для мусора размозжили ему голову.
Только в одном реанимационном отделении Линд провёл около месяца, стал инвалидом первой группы, но от «блокадного» музея не отступился. Недавно мы с ним говорили по телефону, он сообщил, что школьные помещения приказали долго жить, но зато скоро будет возведено специальное здание музея – этот вопрос находится на контроле у самой Валентины Матвиенко, питерского губернатора.
Ледовая дорога, переброшенная через Ладогу, помогла ленинградцам выжить.
Большая земля решила на новый 1942-й год порадовать блокадных ребятишек лакомством – послала в Питер целую машину абхазских мандаринов. Полуторка, за рулём которой сидел Максим Твердохлеб, повезла дорогой груз по ледовой дороге ленинградским детишкам.
На трассе, на открытом льду Ладоги одинокая машина оказалась, как на ладони, её мгновенно засекли и за ней стали охотиться «мессеры» – немецкие истребители. Гоняли машину, словно зайца – уверены были, что не дадут уйти. Веселились, как могли. Заходили в лоб, примерялись к полуторке стволами