могу подсказать кой-какие идеи для вдохновения, а иногда придумываю темы. На этой неделе, например, тема – листья. – Она показала корзинку с бурыми листьями. – Если плохо себя чувствуете или вам нужен врач, пожалуйста, скажите мне, и… м-м-м… в общем-то всё?
Была у Пиппы привычка любую фразу заканчивать с вопросительной интонацией. Хотелось даже как-то придать ей уверенности.
На этот раз в классе кроме меня было только три человека. И только я одна – в пижаме.
За столом у окна сидели две девчонки примерно моего возраста в нормальной выходной одежде, ярко накрашенные, и смеялись над чем-то, глядя в телефон той, что поярче. А напротив них – крепкий мальчишка постарше в спортивках и футболке под цвет – неопрятных, но недешевых, похоже. Загипсованную ногу он положил на соседний стул. На гипсе кто-то нарисовал черным маркером большущий пенис.
Пиппа попросила девчонок убрать телефоны. Те положили телефоны экранами вниз, но убрать не убрали. А на листья и краски, которые Пиппа положила им на стол, даже не взглянули.
Пиппа и мальчишке протянула лист, но он помотал головой, вынул из кармана шариковую ручку и стал рисовать.
Наконец Пиппа подошла ко мне:
– Лист?
Я кивнула, и она положила лист передо мной. Я стала разглядывать эту хрупкую сущность, поворачивать одной стороной, потом другой, думая, какую бы нарисовать, и тут поняла, что Пиппа так и не ушла.
Она сказала мне что-то одними губами.
– Что? – переспросила я.
Она подалась вперед и повторила. Мне послышалась какая-то чушь.
– Что? – спросила я опять.
– Поговори с ними, – шепнула Пиппа.
Потом пошла к своему столу и чем-то там занялась. Я поглядела на сверстников. Девчонки опять взяли телефоны и фотографировались, взяв кисти в руки и улыбаясь во весь рот. Мальчишка так яростно штриховал шариковой ручкой, что бумагу пером проткнул. Если я правильно разглядела, он рисовал кинжал.
Я опять перевела глаза на Пиппу. А она так старалась ободрить меня одним взглядом, что больно было смотреть.
– Как ты ногу сломал? – спросила я.
Мои слова осели где-то между нашими столами. Никто и не заметил, что они проделали этот путь.
Я снова глянула на Пиппу.
Она кивнула: попробуй, мол, еще.
Я попробовала. На сей раз они меня точно услышали, но за этим ничего не последовало. В конце концов девчонка поярче постучала пальцем по рисунку мальчишки.
– Чего? – спросил тот.
– По-моему, она к тебе обращается. – Девчонка указала в мою сторону, явно испытывая неловкость за меня, – таким же тоном говорили когда-то мои одноклассницы. Я, бывало, скажу что-нибудь вполне понятное и очень даже смешное, а они смотрят на меня смущенно. И мы пережидаем неловкую паузу.
Мальчишка повернулся, и все трое уставились на меня.
– Что? – спросил он.
– Как ты, говорю, ногу сломал?
– Регби, – мальчишка отвернулся и стал раскрашивать свой кинжал дальше.
– А где ты играешь? –