надеждой и еще более страшной безнадежностью: – Ты чего?
– А я тебя в гости зову, к нам, в деревню.
– Ну уж, в деревню, – Лида отнеслась с иронией к тому, как Вера кокетливо назвала деревней коттеджик светлого кирпича метров на сто пятьдесят, который стоял на участке с лиственницами, соснами и белками в старо-дачном месте по Ярославке.
– Шашлычок, водочка. Ты вообще собиралась меня поздравить?
Педантичная Лидия никогда ничего не забывала и ко всему готовилась заранее: уже две недели под столиком в ее комнате стоял миксер, согласованный и купленный с зарплаты под диктовку подруги. Лидия хотела и могла провести денек с Верой и Вериной семьей.
– Натюрлих, а вы меня захватите? Он не то чтобы тяжелый, но объемный какой-то, – Лидия посмотрела на коробку с миксером. После едва заметной паузы, насторожившей Лидию, Вера заговорила с искусственной интонацией, характерной не для тех, кто легко лжет, а как раз для тех, кто хочет прикрыться полуправдой, полуложью.
– Васькин товарищ поедет, он тебя захватит, хороший мужик, заодно и донесет, и тебе на метро не тащиться, да, он шашлык какой-то фирменный делает, не пьет…
Вера говорила, объясняла, приводила аргументы, и Лидия отчетливо видела, что весь смысл происходящего в том, что Вера очень-очень хочет познакомить свою одинокую подругу с одиноким другом своего мужа. Здесь бы и быть похитрее, согласиться, а потом в последний момент отмазаться от предложения под предлогом работы: благо следователю это легко сделать, но не такова была Лидия Воронкина, поэтому она сразу сказала прямо:
– Ве-ра, если у тебя прием с гостями, особенно с «хорошими мужиками», значит, без меня. Я заеду к тебе после выходных, если хочешь, посидим в кафе.
– Господи, ну что с тобой? Иезуитство какое-то. Что плохого-то в том, чтобы познакомиться с кем-то? Тебе тридцать шесть, не семьдесят.
Вера говорила в трубку еще секунд тридцать, когда поняла, что ее больше никто не слушает. А Лидия сидела на кровати в своей любимой застиранной ночнушке и с брезгливостью думала о мужчинах, любых особях мужского пола, которых она уже восемь лет считала вариантом недолюдей, потому что под их уверенной, сильной, ответственной оболочкой прячется хлипкий гомункул с сомнительной нравственностью и отвратительными привычками. Она отвела душу и оглянулась вокруг. То, что она видела, отвлекало от неприятных мыслей.
В данный момент все возможности горизонтального размещения предметов в ее немаленькой по московским меркам двадцатиметровой комнате были исчерпаны и интерьер пополз вверх, по трехметровым стенам к потолку с лепниной, в которой еще можно было различить серп и молот, колосья и ленты. Несколько лет назад в Москве открыли магазин English Home и Лидия влюбилась в эстетику английской провинции, столь далекой и, возможно, поэтому столь соблазнительной для девушки из индустриального района подмосковных Мытищ Лиды Васнецовой