сотни конных было в их полку.
В диковинку им ратные доспехи,
Колчан и щит повесив на луку,
Они служили правдою Татину:
Он отступать привел их в Палестину.
51. Две сотни конных для такой войны
Вас, греки, не избавили от срама!
Кругом пожар, а вы со стороны
Взираете на оскверненье храма.
Кровавым зрелищем увлечены,
Гадаете, чем завершится драма?
Не сетуйте, что Греция – раба:
Любезна грекам рабская судьба.
52. Последний на параде – первый в деле,
Свободных рыцарей выходит полк.
Что слава им Ясоновой кудели! —
В служенье Марсу рыцарь видит долг.
Дабы в своей озерной цитадели
Король Артур в смущении умолк
И выдуманной славой не гордился!
Но кто же в командиры им годился?
53. Ничем друг друга не превосходя,
Ни добродетелью, ни родословной,
Решили рыцари избрать вождя
По мудрой опытности хладнокровной.
Возглавил полк немного погодя
Дудон из Конца – шрам его надбровный
Темнел, едва он начинал серчать, —
Старинных битв почетная печать!
54. Евстахий выехал за братом старшим,
За Готфридом, прославившим Брабант,
Прошествовал с достоинством монаршим
Брат короля норвежского Гернанд.
С ним Родгер Бальнавиль победным маршем
Скакал, а рядом Гентон, адъютант.
Рамбальд с Герардом из другого клана
К правителю примкнули Энгерлана.
55. Там был Убальд, и Розимунд там был,
Внук знатного ланкастерского лорда,
И Опиц, что забвению могил
Деяньями умел ответить гордо.
Три брата – Сфорца, Паламед, Ахилл —
С Оттоном шли: ломбардцы знают твердо,
Где щит добыл он – герб своей семьи
С нагим младенцем в пасти у змеи.
56. Затем Эврар, Гернье, Рудольф и Гвидо,
И Гвидо, но другой, – о славный круг!
Нет, всех не перечислю я, но вида
Не подаю, что обессилел вдруг.
Продолжу труд: сошел под сень Аида
С Гильдиппой Эдуард, супруг и друг:
В походе претерпев немало тягот,
Не ведали, что вместе в землю лягут.
57. С ним рядом стала ратницей она! —
Чему Амур в своей не учит школе? —
Казалось, доля на двоих одна
Досталась им на чужеземном поле.
И если муж был ранен, то жена
Страдала вместе с ним от той же боли.
Когда же рану наносили ей,
С душою расставался он своей.
58. Но молодецкой удалью и статью
Затмил Ринальд влюбленную чету.
Боготворимый христианской ратью,
Он рано возмужал, служа Кресту.
Отмеченное вешней благодатью,
Так плодоносит дерево в цвету.
В сраженье он казался Марсом хмурым,
А снимет шлем – проказливым Амуром!
59. Была София первенцем горда,
Бертольд определил его в ученье.
Младенец