Освобожденный Иерусалим. Торквато Тассо

принял бремя,

      Легендами о чести обольщен.

      Укройся в Антиохии на время,

      А я добьюсь, что будешь ты прощен.

      Ты под горячую попался руку

      И можешь быть казнен другим в науку.

      50.  Когда же басурманские войска

      Нас потеснят, ты снова станешь нужен,

      Еще сильней ценим издалека,

      Для армии дороже многих дюжин.

      Ты для полка как правая рука,

      А воин однорукий безоружен».

      Ринальд хотел сказать: «Твой план хитер»,

      Но в это время Гвельф вбежал в шатер.

      51.  Вскричал старик: «Забудь про честь мундира!

      Скорей беги, иначе пропадешь!»

      Не стал перечить вспыльчивый задира.

      У ближней коновязи молодежь

      Столпилась, поджидая командира.

      Какой они устроили галдеж!

      Готовы вместе с ним к любому бою,

      Но лишь двоих друзей он взял с собою.

      52.  Рывком вскочил в седло, взмахнул кнутом,

      Коню грядущей Славы задал шпоры

      В мечтах о том, как в блеске золотом

      С египетских твердынь сорвет запоры.

      Как прогремит на поприще святом,

      Дерзнет в имперские вмешаться споры,

      К верховьям Нила тайным подойдет

      И там бессмертье или смерть найдет.

      53.  Казалось, путь пред ним стелился гладкий,

      Товарищи ему смотрели вслед,

      А Гвельф к штабной направился палатке,

      Где Готфрид экстренный держал совет.

      Увы, прием его там ждал несладкий.

      Воскликнул вождь: «Тебя все нет и нет.

      Гонцов давно я разослал повсюду,

      Так сколько же тебя искать я буду?»

      54.  Он попросил оставить их вдвоем

      И произнес негромко и серьезно:

      «Хочу я о племяннике твоем

      Поговорить, пока еще не поздно.

      Довольно он натешился копьем,

      Булатом разыгрался слишком грозно.

      Чем свой проступок оправдает он?

      Один на всех у Готфрида закон!

      55.  У правды должен я стоять на страже,

      У благости, сошедшей в Назарет,

      Не по нутру мне дух нечистый, вражий,